Изменить размер шрифта - +
Здесь вам не базар, а официальное учреждение. Нас ничем не удивишь. Много я их видывал…

– Не надо, гражданин, так грубить пожилому человеку. У нее голова седая, нервы больные, повышенное кровяное давление, – распекал вошедшего Павел Семенович. – Она оперирована по поводу разрыва сетчатки глаза.

– А вы чего стоите не на своем месте? – набросился на него вошедший. – Развалился тут на столе начальника. Выйди сейчас же оттуда! И сядь где положено… Вон там! – указал на стул у порога.

– Иван, ты что, опупел, что ли? – сказал ему Акулинов. – Он же инвалид.

– Ну и что? Посади его на шею. Он еще и ножки свесит.

– Может, мне штаны задрать? Показать, что одна нога короче? Я опираюсь на стол по стечению несчастных обстоятельств…

В это время загремели стулья, и Мария Ивановна навзничь повалилась на пол.

– Воды! – крикнул Павел Семенович.

– Воды скорее. Воды! – закричал и Акулинов, выбегая из-за стола. – Иван, пойди вон!

– Ну да, у них нервы, понимаешь, а у нас веревки, канаты… – ворчал Иван, уходя. – Посидел бы на моем месте. Небось запел бы другим голосом…

Вбежала Леся с графином воды.

Павел Семенович стал лить воду Марии Ивановне на виски и на грудь. Она сперва глубоко вздохнула, словно спросонья, и Павел Семенович, боясь, как бы она не заругалась в забытьи, опередил ее:

– Маша, а вот товарищ Акулинов сейчас нам прочтет все решение. Ты вставай потихоньку, вставай!..

Мария Ивановна открыла глаза, с удивлением поглядела на Лесю, на графин с водой и все поняла. Прикрыв одной рукой расстегнутый ворот, другую подала Павлу Семеновичу:

– Ну-ка, помоги мне!

Павел Семенович приподнял ее, и она встала.

В кабинете Акулинова не было, а на его месте сидел знакомый им секретарь исполкома Лаптев и любезно приглашал к столу:

– Мария Ивановна, Павел Семенович, давайте сюда, к столу поближе…

В руках у него была все та же папка. Он раскрыл ее и сказал:

– Товарищ Акулинов не в курсе. Надо было ко мне зайти. Дело в том, что по вашей жалобе принято решение пленума исполкома, – он поднял бумагу. – Вот, пожалуйста, выписка из постановления пленума. Хотите, я вам зачту ее? Так, так, значит, по поводу разбора жалобы, – бормотал он, поводя глазами. – Вот здесь, смотрите! Пленум решил: «Первое: отметить, что т.Полубояринов правильно обратился с заявлением об улучшении жилищных условий. Так, второе: отметить, что домоуправ т.Фунтикова неправильно, самолично сделала ремонт, не спросив соседей, чем нарушила закон и принцип народной демократии. Третье: работники домоуправления и иные лица в отношении перестановки дверей действовали в исполнение решения горисполкома, то есть правильно. Уголовно наказуемого деяния нет. Так. Пленум постановил. Первое: осудить неправильное действие работников домоуправления, которые не обеспечили охрану квартиры Полубояринова. Второе: принять к сведению заявление горисполкома, что Фунтикова и Ломов наказаны. Третье: принять к сведению заявление прокурора Пыляева, что участковый уполномоченный Парфенов наказан. Четвертое: редактору газеты «Красный Рожнов» Федулееву извиниться перед Полубояриновыми в приемлемой форме. И пятое: поставить вопрос перед облисполкомом о привлечении т.Павлинова, когда он приедет с учебы». Вот так… Тут моя подпись. По подлинному верно: Лаптев. Пожалуйста, – он подал Полубояриновым выписку.

– А как же насчет пропажи? – спросила Мария Ивановна. – Кто за нее заплатит?

– Есть и на этот счет решение… – Лаптев достал из папки еще бумагу. – Вот постановление областного прокурора: вычесть из зарплаты Павлинова в течение одного года триста восемьдесят девять рублей в пользу гражданина Полубояринова Павла Семеновича.

Быстрый переход