– Что ж, выходит, он деньгами отделался? – недовольно спросила Мария Ивановна.

– Товарищи, насчет привлечения в дисциплинарном порядке вы не беспокойтесь. Как только вернется, так получит что следует.

– А как же насчет опровержения в печати? – спросил Павел Семенович. – Извинения редакции то есть.

– Есть и на этот счет бумага. Вот, пожалуйста.

Лаптев положил на стол еще один листок, и Павел Семенович с Марией Ивановной прочли:

«Тов. Полубояринов!

Как выяснилось, редакция газеты «Красный Рожнов» была введена в заблуждение, публикуя материал по поводу Ваших жалоб. Автор корреспонденции односторонне подошел к этому вопросу, не придал значения тому, что в райисполкоме к рассмотрению Ваших жалоб проявлялось невнимательное отношение.

В связи с этим к автору корреспонденции Сморчкову приняты соответствующие меры. Редакция приносит Вам извинения за ошибочно опубликованный материал. Что же касается публикации в газете опровержения, на котором Вы настаиваете, то оно будет расцениваться нами как новый материал на решенную тему. Мы считаем такую публикацию нецелесообразной, так как в данном случае пришлось бы снова публично возвращаться ко всей неприглядной истории Вашей тяжбы с соседями.

С уважением, редактор Федулеев».

Эпилог

Прошлым летом я побывал в Рожнове. Заходил к Павлу Семеновичу. Он постарел, сгорбился – ходит с палочкой. «Москвич» его стоит под окном и зимой и летом, накрытый брезентом. Павел Семенович никуда уже не ездит – незачем: сам он теперь на пенсии, а Мария Ивановна с весны уехала к сыну нянчить внучат.

На месте гаража стоит открытый с боков навес, под ним поленница дров и аккуратный штабель из торфяных брикетов.

– Видал, торф с Пупкова болота, – сказал мне Павел Семенович. – Сколько я писал про это! Торф у нас под боком, берите, не ленитесь… Не послушались. А теперь вот сами дошли до сознания.

И мост через Прокошу, к радости Павла Семеновича, наконец-то строят. Даже дорогу асфальтированную ведут к Рожнову, а щебень возят из Касимовского карьера кружным путем, на баржах: сначала по Оке, потом Прокошей до Сухого переката, там сгружают на берег – дальше на машинах пятнадцать километров по лугам… если сухо. А в дожди на луга и не сунешься – дороги разбиты. Павел Семенович и тут не выдержал, написал проект: «Насчет использования каменного карьера на Лысой горе под г.Рожновом». И отослал его в обком. Проект вернулся в Рожновский райком с резолюцией: «Разобраться на месте».

– Первый секретарь вызвал меня. Молодой человек, обходительный, – рассказывал Павел Семенович. – Я ему: щебенку за полтораста верст возим, а возле дороги под Рожновом целая каменная гора. Весь Рожнов из нее построен. Ставь дробилку и молоти. Тут щебня на дорогу-то хватит аж до глухой Сибири.

– А он что?

– Согласен, говорит, Павел Семенович. Но учтите такую, говорит, позицию – дорога-то республиканского значения, карьер местный. На него плана нет. А у нас самих ни денег, ни оборудования. Да ведь и не больно возьмут они нашу щебенку: у них по смете проходит касимовская.

Про историю с дверью у Павла Семеновича заведено целое дело: все жалобы и ответы на них, фотографии, акты – все аккуратно подшито и пронумеровано; хранятся почтовые квитанции, железнодорожные билеты, автобусные и даже квитанции телефонных разговоров, связанных с разбором жалоб. На каждом ответе на жалобу рукой Павла Семеновича и красными чернилами либо размашисто начертана резолюция – «согласен», либо бисерным почерком нанизано возражение.