— В смысле, своровал ее, — сказала Саммер.

Баннистер обиженно посмотрел на нее.

— Вовсе нет. Именно позаимствовал. К вашему сведению, дневник обрел новое пристанище, среди прочих бумаг Китченера, здесь, наверху.

— О, да у нас тут раскаявшийся воришка, — язвительно заметила Саммер.

Баннистер проигнорировал ее колкость.

— Должен сказать, ваши розыскные способности меня впечатлили, — сказал он, глядя на Джулию. — Дневник в кожаном переплете — чудесная находка, хотя высказывания графа в нем не слишком-то удивительны. Но выяснить, кто такая Салли, — браво!

— Мы просто не такие небрежные, как ты, — парировала Саммер.

— Да, но, по сути, у меня было не слишком много времени для детального изучения имущества Эмили Китченер. Как бы то ни было, дело сделано. Я потратил на эти поиски десять лет, без малейшего успеха.

Он поднял руку с револьвером и двинул ею.

— Леди, будьте любезны, отойдите к задней стене. Я заберу Манифест и уйду.

— Позаимствуешь? — спросила Джулия.

— На этот раз — нет, — ослепительно улыбнувшись, ответил Баннистер.

Джулия медленно попятилась, не отрывая взгляда от свитка.

— Хотя бы скажи, в чем смысл этого Манифеста? — спросила Джулия.

— Пока не подтверждена подлинность — сказать сложно, — ответил Баннистер, подбираясь к полке, чтобы забрать пергамент с лежащим внутри папирусом. — Пока это всего лишь старинный документ, содержание которого может поколебать основы христианства.

Аккуратно взяв свободной рукой свиток, он убрал его во внутренний карман куртки.

— И Китченера убили именно из-за него? — спросила Джулия.

— Предполагаю, что да. Но это на совести англиканской церкви. Было приятно с вами поболтать, леди, — сказал Баннистер, двигаясь к двери. — Боюсь, мне надо спешить на самолет.

Выйдя из кладовой, он начал закрывать дверь.

— Пожалуйста, не оставляйте нас здесь! — взмолилась Джулия.

— Не беспокойтесь, — ответил Баннистер. — Я обязательно позвоню Олдричу, сегодня попозже или завтра с утра, и сообщу ему, что в его подвале заперты две очаровательные девушки. Всего хорошего.

Дверь со свистом захлопнулась, а затем они услышали звук задвигаемого засова. Потом Баннистер щелкнул выключателем, и они погрузились в темноту. Сам Баннистер тихонечко поднялся наверх, в жилое крыло здания, остановившись лишь затем, чтобы положить назад незаряженный «Уэбли-Бульдог» в застекленный шкаф, где хранилось оружие Китченера и откуда он совсем недавно взял его. Подождав, пока вестибюль не опустеет, он незаметно выскользнул из особняка и мигом вскочил на взятый напрокат мотоцикл.

Спустя три часа он позвонил из аэропорта Хитроу в Ламбетский дворец начальнику службы охраны.

— Джадкинс, это Баннистер.

— Баннистер, — недовольно отозвался начальник охраны. — Жду твоего доклада. Ты выследил эту Гудьир?

— Да. Она и американка были в Брум Парк, копались в документах Китченера. И сейчас находятся там же.

— Они действительно представляют проблему?

— Ну, они излишне подозрительны и копают в нужном направлении.

— Но они не сделали ничего опасного для нас? — нетерпеливо спросил начальник охраны.

— О нет, — ответил Баннистер, похлопав себя по карману и ухмыльнувшись. — У них ничего нет, вообще ничего.

31

В закрытой кладовке было темно, как в пещере.