Кайло вздрагивает, словно очнувшись от своих мыслей, жует губы и кивает.

Он совершает странные манипуляции с телефоном, записывая ее номер. Рей находит забавным тот факт, что эту же модель она не так давно видела у Мэтта — похоже, в их мире мужской дружбы это что-то значит.

— Мы можем пообедать вместе. Пойдем? — спрашивает он, после того как убрал телефон.

Рей не сразу улавливает суть сказанного, но не тогда, когда Кайло протягивает ей руку. Она стоит, глядя на нее в нерешительности.

Но ведь он это несерьезно?

В столовой сейчас просто толпа народа. И, разумеется, какая-то часть ее была бы рада пройти мимо всех этих людей, держа Кайло за руку, но другая — в ужасе от того, что ее увидят с ним. А вдруг это будет Лея, или По, или Финн? Да даже если и не они, сплетни разносятся в корпоративном информационном поле как пламя от брошенной спички — по сухой траве. К вечеру даже архивисты будут в курсе.

Рей сглатывает и смотрит на Кайло, потом на его руку и потом снова на него, и бросает еще один долгий взгляд на дверь.

Кайло опускает руку.

— Ты не хочешь, чтобы нас видели вместе? — дрогнувшим голосом спрашивает он.

— Я… — Рей запинается, в ее голове есть множество вариаций объяснения, но все они звучат ужасно. — Я не хочу, чтобы кто-то болтал…

— О тебе и Кайло Рене? — Кайло прислоняется головой к стене, смотрит на нее сверху вниз и коротко кивает, догадываясь о том, что она не может произнести вслух.

— Все непросто! — злится Рей.

— Я вижу, — невесело замечает он.

Несколько мгновений Кайло хмурится, переваривая ему одному известные мысли, а после отталкивается от стены и быстрым шагом устремляется прочь, вверх по ступенькам, оставляя Рей одну, в смятении и замешательстве.

10. На тропе войны

Хакс переступает порог своего кабинета и застает то же, что и каждое утро предыдущих трех дней, — развалившегося в сонном забытье на своем рабочем месте Рена.

Эта тревожная тенденция заставляет Хакса идти на решительные меры. Возможно, ему стоит обсудить профессиональную непригодность Кайло Рена с самим Сноуком.

Он располагается на рабочем месте, нарочно производя как можно больше шума, но его сосед лишь продолжает посапывать, томно раскинувшись на стуле и закинув ноги на стол.

Сегодня Хакс принес аж две упаковки антибактериальных салфеток — вот как его бесит Рен. Он не знает, что у того творится в последнее время в жизни, но это и не его дело. Единственное, что ему известно, — все эти три дня Рен ночует на рабочем месте и исчезает еще до обеда, возвращаясь ближе к концу рабочего дня.

«Чем ты занимаешься тут по ночам? — размышляет Хакс. — Уж не работаешь ли?»

Это любопытство на некоторое время отвлекает его от проблем более глобальных, чем Реновский экзистенциальный кризис или любовные метания. Или что там еще идет не так в его беспросветно темной жизни.

Хакс безрадостно смотрит на стопки бумаг, которые не успел разобрать вчера. Ему казалось, что их было меньше, когда он уходил вечером. Неужели успели принести еще? Он не взял работу на дом: знал, что это бесполезно. Возможно, сам он в последнее время справляется не лучше Рена — просто лежит вечером пластом, не в силах собраться.

Палец… Палец он намазал мазью от ушибов и забинтовал. Два дня назад. Кажется, припухлость спала, но задевать его все еще неприятно. Каждый день Хакс боится: боится, что от нее может прийти сообщение, боится и того, что этого не случится. Если ему повезет, палец успеет зажить до следующей встречи.

Рен всхрапывает и резко выпрямляется на сиденье. Со сна у него абсолютно дикое, непонимающее выражение глаз.