Когда пришел слуга и передал, чтобы Элизия присоединилась к своим похитителям и их гостям, собравшимся в большом зале, колени у нее задрожали, а руки похолодели. И все же, шагая между сложенных одна на другую корзин и мешков с провизией на собственную безрадостную свадьбу, Элизия беззвучно повторяла принятое решение: она должна и обязательно найдет какой-то способ, чтобы помешать этому ненавистному союзу.

Оказавшись в дверях, Элизия окаменела. Среди людей, ожидающих в другом конце зала, она узнала нескольких стражников и вассалов Джервейса и не остановила на них внимания. Но в карих глазах вспыхнули золотые искры, когда она критически вгляделась в другие лица.

Улыбку на лице Джейми Элизия посчитала за оскорбление их былой дружбы. А вот ухмылка Беллема выглядела вполне естественно. И хотя нервные губы Данстана тоже скривились в подобие улыбки, Элизию это нисколько не удивило. Самое сильное презрение она приберегла для Джервейса.

– Ступайте сюда, прелестная невеста. – Беллем устал ждать упрямую женщину, никак не желавшую смириться с неизбежной реальностью, и нетерпеливо направился к ней. – Я провожу вас к вашему жениху.

Но вместо того чтобы галантно предложить девушке руку, граф схватил Элизию повыше локтя в железные тиски и поволок за собой.

Элизию грубо втолкнули в плотное кольцо ожидавших людей, среди которых она впервые заметила аббата из соседнего монастыря. При виде облаченной в рясу фигуры, раболепно съежившейся в тени неугодного жениха, у Элизии появился слабый лучик надежды на то, что еще не все потеряно.

– Давайте же покончим поскорее с обрядом и благословим этот союз.

Беллем опять протянул руку к строптивой невесте и снова подтолкнул. На этот раз она оказалась рядом с мужчиной, который, как знал граф, стремился к этому союзу не больше ее. Затем все с той же грубой бесцеремонностью граф выдернул в круг перепуганного аббата Симеона и развернул его лицом к хмурой паре.

Уверенная, что нужно действовать сейчас или никогда, Элизия заговорила:

– Добрый отец, как невинный агнец в стаде нашего Небесного Пастыря, молю тебя выслушать меня.

Вместо того чтобы посмотреть в глаза единственной женщине в этом зале, аббат начал нервно посматривать то на грозного графа с его дьявольским взглядом, то на рыжеволосого владельца земель, примыкавших к его монастырю. Любой из этих людей обладал достаточной властью, чтобы сурово наказать его, откажись он подчиниться их требованиям. И все же как у служителя Господа разве у него был выбор? Он должен выслушать невесту. Ведь в том, что он выслушает ее, нет ничего дурного?

– Помни, аббат Симеон, – несмотря на очевидное смятение священника, Элизия поспешила привести единственный аргумент, который, как она чувствовала, перевесит все остальные, – тот, кто вступит со мной в брак, получит кроме моей руки обширное поместье. А как наследница Рокстона я нахожусь под опекой короля. – На ее лице появилась торжествующая улыбка. – Я могу выйти замуж только по высочайшему соизволению монарха.

Перепуганный насмерть аббат тут же принял вид молящегося – сложил вместе ладони и склонил лоб к кончикам пальцев. Перед ним стояла опасная мирская дилемма, решить которую было не под силу тому, чей опыт строго ограничивался религиозными вопросами.

Стараясь не упустить важный момент, Элизия продолжила:

– У лорда Джервейса нет документа за подписью короля Генриха, дарующего ему разрешение назвать меня своей женой.

– Это правда! – послышался чей-то уверенный голос. Все как один посмотрели на черноволосого мужчину, загородившего собой дверной проем, с мечом, прижатым к широкой груди.