– У тебя есть бабушка с дедушкой, – говорит он тихо. – Они захотят с тобой познакомиться. Много… – Он смотрит на искусственное озеро, над которым летит цапля, ее длинные ноги висят в воздухе. – Много чего происходит сейчас. Но мы устроим встречу вскоре.

Мои колени слегла задрожали при одной мысли об этом. И я осознаю кое-что.

– Они не знают обо мне, – вырывается у меня. Его собственные родители не знают, что у него есть ребенок?

Фредерик зажимает переносицу двумя пальцами и медленно качает головой.

– Ого. – Мне не удается скрыть разочарование в голосе. Я его величайший, темный секрет. Секунду мы просто стоим, глядя друг на друга. Гольф-карт проезжает мимо нас, двое мужчин внутри смеются.

«Не плачь», – приказываю я себе, поворачиваясь. Не могу смотреть на него сейчас. Я всегда ощущала себя невидимой для него. Привыкла, что меня игнорируют. Но прятать меня от своих родителей – это куда серьезнее. Словно он стыдится. Меня.

Осторожно дыша через нос, я медленно иду обратно к отелю. Он нагоняет меня. Бабушка и дедушка. У меня их нет. Мамина мать умерла, когда мне было четыре, и я едва ее помню. Маминого отца не стало еще до того, как я родилась.

Раздумывая, как они могут выглядеть, я задаю вопрос. Это не главный вопрос у меня на сердце, но все же близко:

– Зачем ты соврал насчет руки?

– Потому что отмена концертов людей злит. Мне нужна была веская причина.

– А я не веская причина?

Он останавливается.

– Конечно, ты и есть причина. Но я только подал заявку на опеку. Если оба наших лица окажутся на сайте US Weekly, не думаю, что это поможет делу.

– Ох, – по-дурацки вздыхаю.

Остаток дороги до отеля мы идем в тишине. Когда заходим в лобби, Фредерик мрачно косится на гостиничный ресторан.

– Что, если мы закажем еду сегодня? Я отправил Карлоса на почту за посылкой.

– Конечно, спасибо.

Фредерик нажимает кнопку лифта. Я поднимаюсь с ним на четвертый этаж и иду следом по коридору. Мы идем в его номер? Слишком много совместного времяпрепровождения, если он до сих пор не в настроении.

Но когда он открывает дверь, я вижу, что номер по размерам похож на дворец. Большая гостиная, кухня, на которой, судя по виду, никто ни разу не готовил. Спальня через дверь напротив на другой стороне.

– Тут есть балкон, – бурчит Фредерик. – Если тебе нужна тишина для домашней работы.

Я сбегаю туда со своей домашней контрольной по английскому, оставляя дверь приоткрытой. Устраиваюсь в одном из плетеных кресел, пододвинутых к стеклянному столику.

Садясь и раздумывая над эссе по «Превращению» Кафки, слышу стук в дверь номера Фредерика.

– О! Ты нашел ее! Вот что мне необходимо сегодня вечером. Посмотрим, жива ли она. – Я оборачиваюсь и вижу, как он берет огромную коробку из рук Карлоса и несет к блестящему обеденному столу. Карлос протягивает ему карманный нож, и Фредерик скрывает скотч на коробке.

– Quieres burritos? – спрашивает Карлос. – Нашел местечко неподалеку. Если пойду сейчас, успеем.

– Эй, Рейчел? – зовет Фредерик. – Как насчет буррито?

Я встаю и заглядываю в комнату.

– Si, yo quiero.

Карлос ухмыляется.

– Carne? Cerdo? Pollo?

– Свинина, – выбираю я.

– Удиви меня, – говорит Фредерик. – Надеюсь только, что вкус будет не хуже, чем в Лос-Анджелесе.

– Не будем мечтать о чудесах. – Карлос разворачивается к двери.