Ребята невольно приблизились к могиле богатыря.

— А дальше? — спросил Савка.

— Дальше не видно — земля мешает.

Савка оглянулся, увидел в кустах сухую палку и подскочил с ней к камню.

— Сейчас отроем!

Но учительница мягко отстранила его.

— Так нельзя. Мы с вами не специалисты — можем не заметить что-нибудь важное для науки. Пусть приедут археологи. Вероятно, этот жальник поможет прочитать еще одну страничку из истории нашей Родины. Нам лучше не трогать его.

— А вы разве не из-за этого камня пришли сюда? — спросил Савка.

— Нет.

— Из-за звона? — нерешительно произнес Павлуха.

Учительница пытливо посмотрела на него, подумала и сказала:

— Да!.. А откуда тебе известно о звоне?

— Сам слышал! — хвастливо заявил Павлуха. — Я еще влез на изгородь, но темно и туман был — ничего не разглядел. А звон так и плыл из омута! Не к добру! Из-за колхоза, говорят!

Савка насупился и хотел возразить, но учительница опередила его.

— Нехорошо, Павлик, повторять глупые слухи, — сказала она. — Что-то вроде звона действительно доносилось ночью до деревни. Но между коллективизацией и этим явлением нет никакой связи. Я специально пришла, чтобы выяснить причину странных ночных звуков, но пока...

— А что же это за причина может быть? — спросил Павлуха.

— Пока не знаю, но что-нибудь очень простое и естественное. Я помню такой случай. В одной деревне объявился «домовой». Он засел в самом хорошем доме и начал свистеть. То ночью, то днем засвистит. Такого страха напустил, что хозяин решил продать дом, да никто не захотел купить его. Тогда дом заколотили и стали обходить его стороной. Но нашелся все-таки смелый человек — поселился в нем и через день отыскал «домового». Оказалось, в подвале разбилась пустая бутылка. Горлышко отскочило и попало в просвет между бревен. Подует ветерок — и горлышко свистит, как самая обыкновенная свистулька. Вот какой был «домовой». Так и со звоном — что-нибудь подобное. Я постараюсь доискаться до причины, и тогда никто не будет верить глупым слухам. А распускают их те люди, которые хотят, чтобы в деревне по-прежнему жили два-три богатея, а остальные крестьяне работали на них...

Когда ребята уходили с жальника, они уже не испытывали прежнего страха. Вместо него появилось любопытство. Захотелось узнать, откуда раздавался колокольный звон, что написано на нижней части могильного камня, кто первый пустил слух, что звон — не к добру.

— Чего тут гадать! Кулаки выдумали всю эту историю! — авторитетно заявил Савка и добавил не совсем для него понятную, но часто слышанную от отца фразу: — Это и есть классовая борьба!

— Какая? — переспросил Кузька.

— Классовая! — важно ответил Савка и объяснил: — Допустим, у вас в школе два класса. В одном учатся богатые, вроде Миньки, в другом бедные. И они воюют между собой — класс на класс! Вы бы за кого драться стали?

— Известно, за кого! — ответил Павлуха. — Нам с Кузькой защищать Миньку незачем!

— То-то и оно! — подхватил Савка и, окрыленный внезапно родившейся идеей, предложил: — А знаете что? Давайте создадим отряд и объявим войну всем кулакам! Во будет здорово! Отряд сначала не пионерский, а простой... потому что вы не пионеры, но потом мы вас примем в пионеры и все будет по-настоящему: звенья, барабан, галстуки.

Ребята не проявили особого восторга.

— Войну объявишь — «курицу» не получишь! — сказал осторожный Кузька.