Рядом с ним шевельнулась девушка. Молодая блондинка с мелкими чертами лица и широко поставленными глазами, более чем привлекательная даже рано утром и в мокром черном плаще с поднятым воротником. Она плотно прижалась к моему мужу и, защищая ее хрупкость, его рука обнимала ее. Она увидела наведенные на них камеры, потрогала его и сказала что-то, быстрый шепот подчеркнул интимность жеста. Девяносто девять людей из ста инстинктивно взглянули бы в камеру, прежде чем начать позировать или отойти. Мой муж быстро отвернулся и растворился в толпе со своей девушкой. В тот же момент поле исчезло с экрана, и мы оказались внутри провисшего полотняного тента, где слониха медленно грустно шевелилась среди своих якорных цепей и что-то явно бормотала под хобот.

«Двое убитых. Полиция продолжает расследование».

И картинка опять поменялась — пляж на Южном побережье Англии.

В «Миррор» про это было — двенадцать строк в нижнем углу шестой страницы под заголовком «Загадка воспламенения цирка». Полиция расследует пожар, породивший ночь ужаса в маленькой австрийской деревне неподалеку от Граца. Слоны обезумели, когда фургон бродячего цирка охватило пламя, сшибли и нанесли повреждения шестилетней девочке и вызвали панику в деревне. Двое спящих погибли в огне. «Гардиан» давала восемь строк над заметкой о бридже на тринадцатой странице. Два человека погибли в огне в воскресенье ночью, когда загорелся вагон, принадлежащий бродячему цирку. Цирк давал представление в деревушке Кслхафефен в Стирийской провинции, Австрия, рядом с Грацем.

На следующее утро в пятницу я получила известие от Льюиса. Записка написанная его рукой датировалась понедельником и пришла из Стокгольма.

«Почти закончил свои дела, надеюсь быть дома через несколько дней. Когда соберусь, дам телеграмму. С любовью, Льюис».

В то же утро я позвонила Кармел Лейси.

«Если еще нужен курьер для Вашего младенца, можете мной располагать. Вы совершенно правы… Я получила письмо от супруга, он в Австрии и хочет, чтобы я к нему присоединилась. Я готова ехать в любое время, чем скорее — тем лучше…»

2

Тимоти Лейси потрясающе изменился, это вполне естественно, но всегда неожиданно. Он оказался высоким, выше обоих своих родителей, и очень походил на дедушку быстрой, почти нервной манерой двигаться. Со временем он станет жилистым энергичным мужчиной. Серо-зеленые глаза, светлая кожа с намеком на веснушки и очень много каштановых по-модному длинных волос. С тех пор как мама официально мне его вручила в Лондонском аэропорту — примерно так же она передавала спаниеля попечению моего отца-ветеринара — он сохранял сдержанное (это самое мягкое определение) выражение лица. Честно говоря, он надулся, как маленький. Он возился с привязным ремнем, и очевидно раньше никогда не летал, но я не предлагала помочь. После сцены в аэропорту я с таким же успехом могла попытаться засунуть ему в рот пустышку. Вместо этого я сказала: «Здорово, что ты взял билеты на эти места. Если не будет облаков, все будет прекрасно видно».

Он взглянул на меня с отвращением, что-то пробормотал, но тут самолет со скрипом тронулся, и мой попутчик отвернулся к окну.

Лондон исчез, появилась береговая линия, серебряно-голубой канал раскинул под нами свой мятый шелк. Потом появились равнины, бельгийские поля, «Каравелла» поднималась все выше, выровнялась и начала свой двухчасовой полет в Вену. Облака сгустились, покрыли все пеленой… Мы висели неподвижно в солнечном свете.