Она натянула футболку, доходившую ей до середины бедер, наклонилась и поцеловала его в губы.

— Этого пока достаточно.

Ким поспешно направилась к девочке. Хлоя пыталась выбраться из кроватки. Ким взяла ее на руки, поцеловала в щечку и улыбнулась ей.

— Доброе утро, Хлоя. Кажется, я успела вовремя, ты ведь могла вывалиться на пол и ушибиться.

Вымыв ребенка, Ким повела девочку на кухню, где Джаред, одетый в спортивные брюки, готовил кофе. Он подхватил Хлою на руки и расцеловал в обе щеки.

— Доброе утро, малышка. Кушать хочешь?

Выбираясь из его объятий, девочка оглядела кухню.

— Собачка?

Джаред хмыкнул, поставил ее на пол и взглянул на Ким.

— Кажется, они с Пиратом очень понравились друг другу.

— Это хорошо. Пират защитит ее в случае…

Странно! Она совершенно забыла, что Хлоя будет жить здесь временно, ведь его поверенный уже ищет ее мать. А их отношения складываются так по-семейному, и она уже, кажется, начала к этому привыкать…

— Я приготовлю завтрак, а ты пока прими душ и оденься. Заметь, я не допущу, чтобы ты ушла. Ведь мы должны закончить то, что так славно начали. — Его глаза излучали искушение. — Может быть, мы устроим себе тихий час одновременно с Хлоей и продолжим с того места, на котором она нас прервала?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Всю следующую неделю Ким была очень занята. Она с энтузиазмом взялась за осуществление благотворительного проекта. С неменьшим энтузиазмом она восприняла новый поворот в ее отношениях с Джаредом. Они проводили вместе часы, пока Хлоя спала.

То, что началось как неприятная обязанность и вынужденная отработка долга отца, стало центром ее жизни. Ким почти все время была в доме Джареда, помогала ему заботиться о девочке. Все это стало для нее таким привычным, будто она обрела свою семью… В их отношениях были тепло, забота, самоотверженность и любовь. Все казалось таким понятным.

Однако она твердо решила не переезжать в дом к Джареду. Он предложил ей перевезти хотя бы некоторые вещи, чтобы иметь возможность переодеться, когда они задерживались на работе допоздна. От этого она тоже отказалась. В их отношениях до сих пор не было определенности и взаимных обязательств, и Ким не хотела ставить себя в положение, когда будет слишком трудно расстаться, если вдруг что-то случится — например, Джареду надоест их связь.

Каждую ночь она возвращалась в отцовский дом. Агент по оценке собственности нашел на него покупателей, супружескую пару, готовую приступить к переговорам. Ким начала понемногу упаковывать необходимые вещи, чтобы, когда все эти дела будут завершены, перевезти их в свою квартиру в Сан-Франциско; решала она и что ей понадобится, а что следует выбросить. Наконец она приступила к разборке ящика с отцовскими вещами, включая коробку, в которую сложила все папки с документами.

В первой папке хранились длинные списки с перечислением поездок по Соединенным Штатам и по другим странам и городам; списки книг, которые он планировал прочесть; фильмов, которые он хотел посмотреть; планы ремонта и перестройки внутри дома; имена людей, которым он хотел позвонить. Все эти списки объединяло одно: это были невыполненные дела. На нее волной нахлынула грусть. Составлял ли отец эти списки уже после того, как узнал правду о состоянии своего здоровья, о том, что у него больное сердце? Тишину дома нарушил ее горестный вздох. Этого ей уже никогда не узнать. Папка была отложена в сторону.

Следующая папка содержала личную переписку отца с братом, который умер десятью годами раньше. Она просмотрела пару писем. В них не было ничего, что касалось бы ее или собственности. И эту папку она отложила в сторону.

В следующих двух папках тоже хранились личные письма, не имеющие никакого отношения к собственности.