|
У бедра болтался короткий меч, но мужчина даже не положил руку на его рукоять, он неподвижно стоял, равнодушно разглядывая пришельцев. В его янтарных глазах не отражалось ничего, кроме отчаянной скуки. Тишину разорвал сонный голос незнакомца. Так же равнодушно, ни к кому не обращаясь конкретно, он произнес несколько слов на неизвестном Конану языке. Киммериец ответил по-стигийски и тут же услышал вопрос, заданный на том же языке: — Кто вы такие? — Я Конан из Киммерии, — гордо выпрямившись, ответил варвар. — А ее зовут Натала, она бритунка. Скажи нам, что это за город? Незнакомец молчал, но его сонный, мечтательный взгляд, скользнувший по девушке, дрогнул, глаза загорелись вожделением. — О юное создание, ты прекраснее всех, кого мне доводилось здесь увидеть! Кто же ты, о золотоволосая гурия, в какой из благословенных стран родилось такое чудо? В Антаре, Жотре, или быть может, в сверкающей серебряными звездами Кут? — Что ты мелешь? — спросил раздосадованный Конан, который не мог терпеть пустых речей. Незнакомец не обратил на него ни малейшего внимания и захлебываясь от восторга, продолжал: — Да, это верно, мне снились многие красавицы, они были стройными и грациозными, словно газели, их волосы были темнее самой темной ночи. Но твоя кожа белее молока, глаза прозрачнее чем воздух раннего утра, ты слаще нектара самых нежных цветов. Иди же ко мне, взойдем на ложе мягкое, словно лебяжий пух, о прекраснейшая из прекрасных, королева моих снов! Он подошел к Натале легким танцующим шагом и протянул руку, на которую тут же обрушился огромный кулак Конана. Незнакомец пошатнулся, зашипел от боли, его глаза изумленно раскрылись. — Это еще что такое? В моих снах меня же и бьют?! — закричал он. — Ах, негодяй! Убирайся с глаз моих! Исчезни! Поди прочь! Приказываю тебе — исчезни! — Это ты сейчас у меня исчезнешь! — рявкнул разозленный киммериец и в его руке блеснула сабля. — Так тут у вас принимают гостей! Сонное выражение в глазах незнакомца сменилось безграничным удивлением, затем они просветлели. — Клянусь Тогом! — воскликнул он. — Ты живой! Ты существуешь на самом деле! Кто вы? Как вы попали в Ксутал? — Пришли из пустыни, — хмуро объяснил Конан. — Мы вошли в город на закате, голодные и еле живые, и увидели стол с яствами и ни единой живой души. Что нам оставалось делать? Мы сели, утолили голод и жажду. Платить нам правда нечем. У меня на родине гостя, даже незванного, прежде всего кормят, но у вас, цивилизованных людей все иначе… Мы пришли из пустыни, туда же и вернемся, не причинив никому зла, ибо, клянусь Кромом, мне не нравится этот город, в котором трупы носятся по улицам, размахивая мечами, а спящих пожирают какие-то ужасные тени! Последние слова Конана буквально ошеломили незнакомца. Его лицо мгновенно пожелтело. — Что ты сказал? Тени пожира… — Тени — не тени, не знаю, как их еще назвать. Нечто такое, что приходит и уходит, а от человека остается одна-единственная капля крови. — Вы видели? Что вы видели? — незнакомца колотила крупная дрожь, голос его срывался. — Лежал тут один на возвышении, — начал Конан, — вдруг видим, накрывает его огромная тень, а когда тень исчезла… Незнакомец уже не слушал его. Он пронзительно взвизгнул и бросился наутек. Ударившись о стену на повороте, он упал, но тут же вскочил и со всех ног помчался прочь, крича что-то во весь голос. Конан стоял, не в силах сдвинуться с места от изумления, девушка с отчаянием цеплялась за его руку. Крик незнакомца несся все дальше и дальше, его подхватывало эхо, отражаясь от потолков бесчисленных залов. Внезапно крик оборвался на высокой ноте — и все стихло. |
