Когда она вернулась, на кухне горел свет. У Анни вспыхнула надежда. Быть может, Эльв высадили и она уже дома? Но на кухне ждали Мег и Клэр. Они заварили чай.

— Ты нашла ее? — спросила Мег.

Анни покачала головой и села рядом. Клэр протянула матери влажное бумажное полотенце. Колючки оставили царапины. Лоб и руки кровоточили.

— Спасибо, — поблагодарила Анни.

— Она села на винт, — сообщила матери Мег.

— Что?

Анни уставилась на дочерей. Им давно пора спать, утром в школу. Клэр всего тринадцать, а Мег пятнадцать.

— Принимает метамфетамин, — пояснила Мег. — Нам сказала Хайди, сестра Брайана Престона. Он ходил в нашу школу, пока его не выперли.

Мег и Клэр сидели рядом, соприкасаясь коленями. Они сговорились и выдали Эльв, хотя знали, что горько заплатят за свое предательство. Эльв не умела прощать. «Je ne sprech suit ne rellal har», — сказала Эльв, когда Мег нашла стеклянную трубку и пакет белого порошка. «Только попробуй проболтаться — пожалеешь». Клэр была рядом и все слышала.

Эльв взяла с них обещание молчать, но они держали пальцы крестиком за спинами. Они всегда учились новому у Эльв. На этот раз они научились лгать. Мег принесла матери рюкзак Эльв. Если они не остановят сестру, сама она не остановится.

Мег убедила Клэр, что они поступают правильно, но даже сейчас Клэр не была уверена. В последнее время она плохо спала: боялась, что призрак Джастина Леви прилетит за Эльв. Думала о демонах и женщинах с черными крыльями. В тот ужасный день она много часов ждала на углу у знака остановки. Мошки искусали ее с ног до головы. Она ждала бы тысячу лет, но не вернулась бы домой без сестры.

«Если мы не поможем ей, никто не поможет, — прошептала сегодня вечером Мег. — Сейчас или никогда».

Клэр казалось, что Эльв зовет ее, не силах вымолвить ни слова; неслышно повторяет заклинание для самых крайних случаев. «Reuna malin». «Спаси меня». Выбора нет. Вот почему они ждали возвращения матери. Они поведали ей правду об Эльв, хотя знали, что после этого жизнь навсегда перестанет быть прежней.

ЖЕЛЕЗО

Мы только хотели на него посмотреть. Поставили ловушку на лугу. Железные решетки и дверца, как в мышеловке. В него никто уже не верил, только мы, потому что видели его тень.

Мы поймали его с первого раза.

Мы считали, что нам повезло. Считали, что это судьба. Гордились собой.

Он сидел в ловушке и прятался от солнечного света. Над ним кружились вороны.

Он не двигался, и мы потыкали в него веточками. Мы боялись, что он сбежит, если открыть дверцу, и потому следили за ним весь день.

Назови нам свое имя, приставали мы, потому что знали: так он станет нашим навсегда.

Он молчал. Наверное, не мог говорить.

Он становился все бледнее. Походил на лунный свет. Он был так красив, что мы не могли отвести глаз и смотрели на него целыми днями.

Назови свое имя, повторяли мы вновь и вновь.

Он молчал, пока не исчез, свернулся жухлым осенним листком, пропал. Мы ясно услышали его имя — Горе. Оно осталось с нами навсегда.

В воскресенье, в самый разгар листопада, они отправились в Нью-Гэмпшир. Мир вокруг мерцал алым и желтым. Младших девочек тоже взяли, так что все было совершенно невинно. Семейный отдых, и ничего более. Вылазка на природу. Алан редко проводил хотя бы час с бывшей женой и дочерьми, не говоря уже о целом дне. Эльв сказали, что родители пытаются вести себя более цивилизованно. По правде говоря, Анни вынудила Алана. Она скандалила и умоляла, пока он наконец не сдался. И все же, по-видимому, они были убедительны, потому что Эльв спала на заднем сиденье. Время от времени Анни слышала, как Клэр и Мег шепчутся по-арнелльски.