Ушлая секретарша уже успела заглянуть в документ и уяснить его суть.

– Чаю дашь – подожду, – согласилась я, опускаясь в креслице.

– Налей сама себе, а? Что ты как неродная, – Ларка кивнула на кулер в углу, мимоходом приоткрыла дверцу шкафчика: – Чай, сахар и конфеты тут, можешь хозяйничать! – и убежала с моими бумагами.

Почти сразу же в приемную сунулась рыжая вихрастая голова:

– Елен, ну что у нас?

– У нас чай, сахар и конфеты, – я внимательно изучала предоставленное в мое распоряжение содержимое шкафчика. – Ты будешь «Мишку на севере» или «Медведей в сосновом лесу»?

– И в лесу, и на севере, и «Красную шапочку» тоже! – новый напарник не заставил себя уговаривать. Сам выволок из шкафчика вазочку с конфетами, сноровисто рассовал по чашкам чайные пакетики, сгонял к кулеру за кипяточком – я только одобрительно кивала в такт его действиям. – Так что? С чего начнем работу?

Я неопределенно помычала – уже запихнулась «Мишкой», но дать товарищу внятный ответ не успела.

Дверь приемной широко распахнулась, и в проеме картинно установилась Катерина Соколова.

Страдальчески зажмурившись, она томно, как великая актриса немого кино, закинула руку, прижала ее ко лбу и застонала протяжно и громко – не иначе в расчете на то, что ее услышит Мастодонт в своем кабинете.

– Смотри, Даня, вот так выглядит отнюдь не немое отчаяние, – глотнув ароматного чаю, добродушно прокомментировала я для менее опытного младшего товарища. – Не иначе что-то у вас в студийном хозяйстве только что накрылось медным тазом.

– Во-первых, не у вас, а у нас, – не открывая глаз, огрызнулась Катька. – Тебя уже оформили, так что добро пожаловать на наш склад пушечного мяса.

Я крякнула.

– Во-вторых, накрылось не что-то, а запланированный «бантик» в вечерние новости. И я теперь не знаю, что делать!

– Повеситься? – заботливо предложила я. – На развязавшемся «бантике»…

«Бантиком» на телевизионном сленге называется милый добрый сюжет, украшающий собой подборку традиционно тревожных и устрашающих новостей. Им, как правило, заканчивают выпуск, чтобы подсластить телезрителям горькую информационную пилюлю.

– Про таз ты, кстати, почти угадала, – оставив без ответа мое предложение повеситься, сказала Катька и отклеилась от дверного косяка, прошла в приемную, бухнулась в свободное креслице рядом с нами. – Накрылся сюжет о выставке произведений искусства из переработанной бумаги – упаковочной и туалетной…

– Красотища, должно быть, – восхитилась я и выдернула из-под Катерининой руки, бессильно оброненной точно на вазочку, конфету «Белочка».

Люблю такие!

– А то, – согласилась Катька и цапнула «Мишку». – Была бы красотища, но галерею в подвальном этаже залило кипятком из прорвавшихся наверху труб отопления, и все эти бумажные шедевры напрочь размокли! Там теперь впору не выставку, а мастер-класс по работе с папье-маше открывать!

– Не, ну а что? Это тоже можно снять эффектно! Представьте: подвал, клубы пара, лужи, из серой бумажной слякоти торчат пугающие останки оригами! – вмешался наш креативный оператор.

– Эффектно, – покосившись на него, согласилась Катька. И рявкнула: – Только «бантик» из этого не получится! И чем мне вечерний выпуск закрывать?!

– А, так тебе нужен новый добрый сюжет? – у меня родилась гениальная мысль.