Я помедлила на пороге начальственного кабинета, дожидаясь продолжения.

Может, Анатолий Ефимович звонко хлопнет в ладоши, ударит ими по коленкам и с задорным «Ай, нэне, нэне!» обойдет меня вкруговую, притопывая и потряхивая плечами, с коих поползет, рискуя свалиться к моим ногам, тяжелый твидовый пиджак? А я ему тогда сразу: «Позолоти ручку, яхонтовый!» – это будет стилистически точно.

Других поводов для нашей срочной личной встречи, кроме обсуждения суммы контракта, я не видела.

Однако Мастодонт не пустился в пляс, ограничился намеком на полуприсед, в коем и обнял меня, но исключительно символически, практически беконтактно.

– Ах, Елена, Елена!

– Здравствуйте, здравствуйте, дорогой Анатолий Ефимович! – откликнулась я точно в тон.

Мы растроганно поморгали, глядя друг на друга с фальшивейшими улыбками, после чего Мастодонт вдруг шумно фыркнул, тряхнул головой, развернулся на месте и с ускорением двинулся к своему трону из красного дерева и лаковой кожи, деловито бросив мне через плечо:

– Садись, разговор есть!

Я выбрала стул на тщательно выверенном расстоянии, соответствующем рекомендованной Роспотребнадзором социальной дистанции: Масин та еще зараза, он только выглядит добрым мудрым старцем. Отрастил бы бороду подлиннее – мог бы без грима играть Дедушку Мороза или Дамблдора.

– Про Антиповца в курсе? – перебирая какие-то бумаги на столе, спросил Масин.

– Царство Небесное Валерию Сергеевичу, – кивнула я.

– Ха! Небесное…

Мастодонт отшвырнул бумаги, припечатал их кулаком, посмотрел на меня остро и прямо, без ужимок:

– Ты прекрасно знаешь, что в рай Валерика точно не пустят, не тот у него послужной список.

– Но вы все же хотите сделать в память о нем документальный фильм?

– Плевать мне на ваши документальные фильмы!

– Как обычно, – я пожала плечами. – Анатолий Ефимович, давайте друг другу время сэкономим. Зачем я здесь?

– Бумаги подпиши! – Мастодонт перебросил мне листочки на скрепке.

Я посмотрела – стандартный договор. Привстала, потянулась, бесцеремонно выдернула из малахитового стаканчика перед бывшим шефом, временно снова становящимся моим руководителем, золотое стило и оставила, где надо, свой автограф.

– Теперь слушай, – Масин тоже привстал, потянулся, забрал у меня ручку и бумаги, аккуратно выровнял их. – Следствие по делу ведет один такой… ферт. Зовут его Антон Игнатов. По-моему, фитюлька, а не мужик, надежды на него у меня никакой. От полиции вообще ничего особенного ждать не стоит, они это дело на первого встречного повесят, лишь бы поскорее отчитаться о раскрытии. А мне их победный рапорт и даром не нужен.

– А что же вам нужно?

– Ты! – тут он сделал опасный выпад перстом в мою сторону. – Будешь держать эту шайку в тонусе! Веди свое журналистское расследование, лезь во все, суй нос куда не надо – ну, как обычно, мне ли тебя учить.

– Это все? Подхлестывать следствие, не дать делу застояться и заболотиться? А фильм? – я кивнула на договор перед Масиным. – Мне что, по акту выполненных работ сдавать, чтобы гонорар получить?

– Что-нибудь сдашь, – небрежно отмахнулся Мастодонт. – В процессе разберешься, что там получится. Главное, информируй меня, если что-то раскопаешь.

– Что, например? – мне хотелось конкретики, и я подозревала, что у шефа она есть, просто он мнется и жмется, не спеша вводить меня в курс дела полностью.

Обычная история, кстати говоря. Масин тот еще манипулятор и интриган.