– Вроде логично, но мне как-то не верится… – усомнилась я. – Я бы скорее сделала ставку на этого самого Иванушку, который оказался козленочком. Может, это он убил свою бывшую подругу, которая выскочила за другого ему назло?

– И саму подругу, и мужа ее? По принципу, «так не доставайся же ты никому»? Как-то слишком мелодраматично, не находишь? Мне кажется, нынешняя молодежь не столь порывиста и к бурным чувствам не склонна…

Тут мы как раз подошли к машине, вблизи которой, сидя на лавочке с видом на детскую площадку, нас ждал Данила с банкой колы. Ни бурных чувств, ни даже их отголосков на его невозмутимой физиономии не угадывалось, и Ирка сразу же попыталась проверить свою идею.

– А что, Данюша, – спросила она непринужденно, – а ты убил бы свою девушку, если бы она тебя предала?

Напарник поперхнулся газировкой, закашлялся, потом уточнил:

– А как бы она меня предала?

– А молча. Прости-прощай не сказала, взяла и вышла за богатого старика, пока ты долг отдавал.

– Кому?

– А Родине! Ну, в армии ты был, на срочной службе.

– Не, не убил, – Даня метнул жестянку в мусорку и встал. – Я, если честно, даже обрадовался, что она меня не дождалась. Я от нее отвык совсем, вернулся, вижу – абсолютно чужая девка, она еще и косы обрезала, губы накачала, татушку на руке набила. Китайскую загогулину непонятную… Ну, поскакали дальше?

– Постой, постой, так у тебя реально была такая история, тебя подружка из армии не дождалась? – добрячка Ирка сочувственно скуксилась.

– Сказали же тебе, не дождалась, и хорошо, – я подтолкнула ее к машине. – Открывай, садись, поехали.

– Но Ваню этого все равно на подозрении оставляем, – поставила условие подруга. – Мало ли, вдруг он по характеру не флегма, как наш малыш, а натуральный Отелло, мавр венецианский!

– Это кто тут малыш? И кто флегма? – проворчал, устраиваясь с кофром на заднем сиденье наш оператор, но развивать эту тему не стал.

И правильно: Ирке стало не до дискуссий. Начинались вечерние пробки, езда по городу приобрела характер непростого испытания для тех, кто за рулем. Воля, нервы, словечки – все требовалось крепкое.

– Выскакивайте, я здесь не припаркуюсь, негде, – выругавшись шепотом, чтобы не услышал «малыш», велела наша автоледи. – Объеду квартал, найду местечко, встану где-то, подожду вас. Звоните, когда закончите.

Она пробилась к тротуару, притормозила, и мы с Данилой чуть ли не на ходу десантировались – слишком нервно, зато точно там, где надо.

Прямо перед нами оказалась пристроенная к фасаду четырехэтажки лесенка к массивной двери с вывеской «Турбюро „Коралл“». В окне-витрине, заставленной сувенирами из дальних стран, на самом видном месте красовалось нечто ветвистое, вроде корявого канделябра или оленьих рогов кумачового цвета.

– По-моему, это не настоящий коралл, – засмотревшись на величественную красную растопырку, сказал мой напарник. – Настоящий такого размера стоил бы как самолет. Я знаю, у моей мамки бусы коралловые есть, папка за них пять тысяч отдал. Лучше бы приставку к телику купил.

– Может, эта контора процветает, – я подтолкнула его к двери.

Мы вошли – звякнул бронзовый австрийский колокольчик, присобаченный к притолоке, зашуршали листы псевдопапируса на стенах, вскинулись обнадеженно хорошенькие девушки в униформе: узкие юбки, белые блузки, шелковые шейные платочки кораллового цвета.

Выглядело все очень респектабельно, но рабочих столов в помещении было четыре, а красавиц всего две, из чего я заключила, что турагентство «Коралл» знавало лучшие времена.