– Кто же знал, что при ударе о цементный пол стеклянная баночка убедительно имитирует выстрел, – проворчал пристыженный полковник.

– А какие глаза у него были, когда ты сказала: «Знакомьтесь – это Валентина Антиповец»! – не унялась подруга. – Логунова, ты знаешь, как я тебя люблю? Умыла, умыла надменных профи сыскного дела! Наконец-то!

– Чего умыла-то? Я этим делом не занимался, – возразил Лазарчук. – Вот следователю – тому да, плеснули холодной водичкой в физиономию. Хотя он утерся и только порадовался, что сложное дело благополучно раскрыто. Вы же не думаете, что лично вам кто-то спасибо скажет? Нет, все лавры получит этот Игнатов.

– Лично мне не нужно лавров, достаточно чувства глубокого морального удовлетворения, – сказала я.

– Удовлетвори уже и меня, – попросила подруга. – Расскажи все по порядку, а то цельная картина не складывается, не хватает отдельных мелких пазлов. Как, например, ты поняла, что Лида – это Вика? И, главное, когда ты это поняла? Вечером вроде бы еще не знала этого, а утром уже оказалась в курсе…

В Иркином голосе прозвучали нотки обиды. Ей не понравилось, что я не поделилась с ней своим внезапным знанием заранее.

– Я не хотела тебе говорить, потому что сама не была уверена, – призналась я. – Уж больно дико выглядела мысль, что покойница Валентина живее всех живых.

– Но как она вообще у тебя возникла, эта дикая мысль?

– Ну, ночью мне не спалось, я лежала и думала…

– Об этом деле?

– Нет, о сумках. Помнишь, когда мы смотрели историю покупок по карте Валентины, там были классные сумки?

– Большие, прочные, из натуральной кожи – все, как я люблю, – поддакнула Ирка. – И что?

– А то, что сумок было две! – я подняла указательный палец, подчеркивая глубину этой мысли.

По лицам присутствующих поняла, что подчеркивание не помогло, и добавила к указательному пальцу средний – получилась пара рожек:

– Две одинаковые сумки! Зачем? Я стала думать: понятно, зачем две пары кроссовок, – чтобы примерить обе и купить подходящие по размеру, но зачем две одинаковых сумки?

– И что? – поторопила меня подруга.

– И то, что, подумав о кроссовках, я вспомнила: их было не две, а три пары! – я выпустила из кулака еще и безымянный палец и потрясла в воздухе получившейся вилкой в три зубца. – И, что особенно примечательно, Валентина все три пары купила!

– Размера тридцать восемь, тридцать девять и сорок один, – припомнила Ирка.

– Тридцать восьмой у Ани, и эта пара досталась ей. А две другие – отнюдь не смежных размеров, тридцать девятого и сорок первого, кому?

– Кому? – эхом повторила подруга.

– Я стала придумывать сюжет, который их объединил бы, и вот что у меня получилось…

Я хлебнула еще вина – промочила горло перед долгим рассказом, села ровнее и начала:

– Жила-была девица-красавица Валя Гришина. Стройная фигурка, большие голубые глаза, густые и длинные черные волосы – всем хороша была эта Валя. И имелся у нее милый друг Ваня. Тоже симпатичный, но морально неустойчивый: он и с Валей встречался, и с Варей.

– Помню ту Варю, шалава она, – скривилась Ирка.