Я вернулась в кабинет и схватила телефонную трубку. Приятный женский голос произнес:

— Мария Сергеевна? Вы не забыли, что у вас сегодня запланирован визит к стоматологу? Соединяю с доктором Стеценко, — и не успела я вымолвить слово, как в трубке раздался голос Александра, и я машинально отметила, что на этот раз он не такой веселый, как обычно.

— Мария Сергеевна, — сказал доктор Стеценко, — сдается мне, что вы не собирались сегодня в стоматологическую поликлинику…

— Ну-у, — протянула я, не зная, что ответить; стыдно, но доктор был прав, я даже потеряла номерочек.

— Знаете такую пословицу: если пациент не идет к стоматологу, стоматолог сам идет к пациенту. Мы внедряем новые формы обслуживания, посещаем на дому лиц, прооперированных в морге, по желанию клиента оперируем в гробах… А если серьезно, мне надо с вами поговорить, с тобой и Алексеем. Где это можно сделать?

— Ты можешь приехать ко мне домой? Мы с Лешей идем ко мне.

— Я смогу быть около девяти, это не очень поздно?

Зажав трубку рукой, я узнала у Лешки, сможет ли он дождаться Александра, и, получив положительный ответ, дала доктору согласие.

19

Все уже давно было выпито и съедено. Разговор был очень долгим. Саша рассказал, что виделся с Геной Струминым незадолго до его смерти, и тот обмолвился о тайных операциях по пересадке органов под руководством его патрона — профессора Неточкина.

— Мы же с ним вместе когда-то в СНО этой темой занимались. То, что он мне рассказал, мне не понравилось. А когда я узнал о его убийстве, у меня сомнений не осталось, что это — прямое следствие Гениной осведомленности кое в чем. Я покрутился в институте под благовидными предлогами, посмотрел операционную, влез в меддокументы, используя старые связи…

— Ну, с Сашкой все ясно, но ты-то, Маша, ты-то как догадалась?

— Леша, самое смешное, что я с самого начала располагала необходимой информацией, ее только надо было сложить в картинку. Мне надо было воспринять как единое целое куски информации о том, что кто-то в тюрьме подбирает для мифической работы за границей молодых людей по двум критериям — отсутствию близких родственников и отменному здоровью; что эти люди потом пропадают; что путем помещения в чужие гробы скрываются трупы людей, умерщвленных, скорее всего, путем введения медицинских препаратов, что кто-то очень не хочет, чтобы мы установили личность этих людей, и что все это связано с хирургом Неточкиным и производимыми им операциями. Шерлоку Холмсу работы на полминуты.

Лешка поцокал языком.

— Ну что, ребята, я, пожалуй, пойду, поздно уже. Я каждый раз, когда домой возвращаюсь, жду, что возле дверей стоит чемодан с моими вещами.

— Да ладно тебе на жену наговаривать, — упрекнула я Лешку, а сама не могла дождаться, когда мы наконец останемся вдвоем с Сашей.

Себе я объясняла это тем, что хочу наедине, без свидетелей, извиниться перед Сашей за то, что подозревала его в шпионаже. Но по тому, какие он взгляды на меня бросал, похоже было, что наш разговор наедине этим не ограничится.

Думаю, что и Лешка уже все понял, иначе он бы утащил Сашу с собой с криками, что если тот останется со мной в такое позднее время, то как честный человек обязан будет жениться.

Когда за Лешкой закрылась дверь, мы с Сашей сели друг напротив друга. Воздух вокруг нас можно было потрогать руками, он раскалился от флюидов. У меня пересохло в горле, у Саши, по всей видимости, тоже.

— Ты знаешь, Маша, отчасти я делал это из-за Генки, а в основном — чтобы иметь возможность видеться с тобой. Я ведь тебя сразу раскусил — понял, что в поликлинику ты ходить не будешь; значит, надо было искать поводы для встреч.