|
.. Он не помнит, как очутился за дверью. Тетка с желтым лицом дежурила в коридоре. Она участливо посмотрела на Юру. - Прогнала? Тот кивнул. - Не обижайся, - утешила она его. - Марья Ивановна не в себе... Зашаркала к двери напротив, потянула юношу за рукав. - Тебя как зовут? - Юрий... - Зайди, милок... В комнате теснее тесного, мебели немного - кровать, стол да рыночный буфет, но вся комната загромождена разным хламом, всякими ящиками, картонками, футлярами из-под загадочных допотопных вещей. - Заходи, заходи, голубь. Юрой, говоришь, звать... Так, так. А меня Прасковьей Семеновной. Садись. На стуле тоже какие-то коробки из-под конфет. Юра присел на краешек. - Серчает? - спросила Прасковья Семеновна, подразумевая Марию Ивановну. - Точила, точила дочь, вот и дождалась. Танюшка матери пуще огня боялась. Слова ни с кем не скажи. Она и не говорила с матерью. Со мной, с соседкой, говорила больше... - А не говорила, куда собирается? - с замиранием сердца спросил Юра. - Как не говорила! - невозмутимо ответила его собеседница. - Всеми переживаньями делилась, даже письмо оставила. - А мне нельзя посмотреть? - Да оно тебе и написано... - Мне? Вы же не знаете меня... - Танюшка разъяснила. Говорит, обязательно придет. Юрой зовут. Начнет допытываться, ты и отдай... - Так давайте... - Сейчас, сейчас, голубь... Из-под старинной ореховой шкатулки вытянула письмо. Юра нетерпеливо надорвал конверт. "Юра, я думаю, ты будешь меня искать. Только все бесполезно. Ни ты, ни мама не хотите меня понять. Я решила уехать. Не ищи меня, это тайна. Мы больше не встретимся, но ты помни обо мне. Мне будет легче при мысли, что ты хранишь меня в своей памяти. Прощай..." И неровное, недописанное Т... У Юры защемило сердце. Старуха участливо смотрела на гостя. - Оставила адресок? Юра отрицательно покачал головой. - Сильно, видать, обидел. Разуверилась в тебе... - Да не обижал я... Слабая улыбка тронула старушечьи губы. - Ты от меня не таись, я Танюшке заместо второй матери... Сама Прасковья Семеновна не собиралась таиться перед Юрой. - Как же это ты, соколик, променял Танюшку на какую-то вертихвостку? - попрекнула старуха юношу. - Мне все известно: и как под Новый год гулять собирались, и как расстроилось все, и как подался ты с какой-то генеральской дочкой на всю ночь на дачу... У девки сразу руки опустились. Я ей говорю: никто, кроме бога, не поможет, помолись, он к тебе и вернется. Повела ее к отцу Николаю, это духовник мой. |
