|
Раиса покосилась на него. - Чего это ты с железом? - Тайга! - Ну, благослови вас господь... Деревья, деревья. Одни деревья. Стволы, стволы. Голубые просветы. Розовые тени бегут по белым лишайникам. Обвисшие ветви елей. Выцветшая серая хвоя. Гнилые пни. Как не похож этот страшный седой лес на веселые щебечущие леса Подмосковья! Начиналось утро, но не чувствовалось вокруг звонкого пробуждения природы. Становилось все светлее, и только. Ни щебета птиц, ни шороха невидимых лесных тварей, ни распускающихся цветов. Сучья, валежник, прелые листья - и тишина. Глухая, безнадежная тишина. Раиса шагала, как автомат. Следом торопилась Таня. Впереди по невидимой тропе пробирался их проводник. Куда он только их заведет? Так шли, не зная ни времени, ни дороги. Рябошапка вдруг обернулся: - Пообедать бы? - Успеешь, - оборвала Раиса. - Далеко еще? - Поболе половины. Тогда она смилостивилась: - Садитесь. Без слов глазами указала на мешок. Таня подала. Достали хлеб, лук, селедку. Рябошапка тоже извлек из-за пазухи сверток. - Погоди, - остановила Раиса. - Перекрести сперва рот. Встала на колени, рядом опустилась Таня. Раиса оглянулась на Рябошапку. Тот продолжал стоять. - Ты чего? Отвернулась, не начинала молитвы, пока не услышала, как Рябошапка стал на колени. Молилась долго, истомила проводника, потом мотнула головой на его сверток: - Чего там? - Сальцо, - с готовностью отозвался тот. - Сальцо, матушка. - Грех, мерзость, - быстро произнесла Раиса. - Выбрось. Рябошапка придавил сверток волосатой своей пятерней, точно боялся, что Раиса бросится отнимать. - Да ты что, матушка? В этаких-то лесах на луковом рационе ног не потянешь... - Отойди в сторону. Отойти в сторону Рябошапка не возражал. Они пообедали, зашагали дальше, и, чем дальше шли, тем глубже попадались овражки, тем больше громоздилось бурелома, тем чаще Рябошапка пускал в ход свой топорик. - Ну, а теперь господи благослови, - нараспев сказал он, раздвинул кусты ольшаника, и перед ними открылась кочкастая лужайка, поросшая коричневатой зеленью. - Теперь, матушка, на бога надейся, а сам не плошай, - насмешливо предупредил проводник. Он осторожно ступил на зыбкую почву. Медленно переходили трясину, земля прогибалась, хлюпала под ногами вода. Вновь углубились в лес. Пошла такая чащоба, что сам Рябошапка то и дело останавливался и чесал затылок. Овражки попадались все чаще. |
