— Да, действительно, в ее смерти повинен злой рок, — согласился Кли. Они с Ники переглянулись, и, пытаясь переменить тему, Кли продолжил: — Все эти недели мы с Ники ужасно волновались за тебя, Йойо. Мы не знали, что с тобой случилось после нашего отъезда из Пекина. Мы ведь ждали тебя в Гонконге, как и обещали, несколько дней.

— Простите, моя не приехал. Очень трудный оказался, Кли.

— Не надо извиняться, Йойо, мы все понимаем, — снова вступила в разговор Ники. — Просто мы очень беспокоились о твоей безопасности. Мы надеялись, что с тобой не случилось ничего дурного, что тебя не посадили в Пекине за решетку. — Она пожала ему руку и тепло улыбнулась. — Слава Богу, что с тобой все хорошо.

— Многие вещи случайся у меня. Но я удачлив. Правда-правда.

— Расскажи по порядку, как ты выбрался из Пекина, как добрался до Парижа, — попросил Кли.

— Моя начинай самый начало, идет?

— Идет, Йойо, давай, рассказывай, — ободряюще улыбнулся Кли.

Йойо кивнул и глубоко вздохнул.

— Когда вы уезжай, полиция ходи весь Пекин. Моя ходи Май домой. Родители Май моя прятай. Полиция все спрашивай о студенты. Арестовывай много-много. Много-много студентов сажай тюрьма. В университет много плохой вещи случайся. Очень опасно. Моя живи в доме Май целый неделя. Родители Май бойся меня арестовать. Отец Май води моя дом друзьям. Они прятай тоже десять день. Трудно. Опасно. Моя надо уезжай Пекин.

— Значит, ты уехал из города именно тогда? В середине июня? — спросила Ники.

— Нет-нет. Я оставайся Пекин. Ходи место на место. Приходи к друзья родители Май. Они моя прятай. Мама Май помогай моя бежать. Она имей гуаньси…

— То есть связи, — пояснила Ники, глядя на Кли. — Филип Ролингс сказал мне, что значит это слово, когда я была в Пулленбруке.

— А ему-то откуда знать такие тонкости? — Кли в удивлении поднял брови.

— Я ведь уже тебе говорила, что он занимает важный пост в министерстве иностранных дел. Гонконг находится под опекой британской короны, и так будет продолжаться до июня девяносто седьмого года. — Ники на секунду задумалась. — Кто знает, может быть, он отвечает за отношения с Китаем или Гонконгом. Он помалкивает о том, чем он там на самом деле занимается.

— Ясно. — Кли снова обратился к Йойо. — Извини, что перебил тебя. Продолжай, пожалуйста.

— Мама Май есть много гуаньси. Посылай меня южный Китай. Отец Май давай деньги. Моя имей ваш деньги. Храни хорошо. Мама Май говори, надо много деньги. Надо давай взятки. Очень важный люди.

— Как ты попал в Гонконг? — спросила Ники.

— Моя помогай многий люди. Простой люди. Они ненавидеть правительство. За то, что правительство делай студенты. Жалей студенты. Они любить демократия. Моя помогай много разный люди. Мама Май помогай ехать Шеньчжень…

— Это рядом с Гонконгом, — пояснил Кли, взглянув на Ники. — Экономическая зона, что-то вроде самого Гонконга, быстро развивающаяся, надо сказать.

Йойо кивнул:

— Вы знай Шеньчжень, Кли?

— Да, я делал о нем материал около трех лет тому назад. — Он снова взглянул на Ники. — Это что-то вроде огромного притона, где полно всякого сброда, уголовников вперемешку с настоящими деловыми людьми и предпринимателями. Но продолжай свой рассказ, Йойо.

— Моя нужно документ, чтобы ехать Шеньчжень. Все китайский люди надо иметь документ. Разрешение. Отец Май имей друг. Этот друг имей гуаньси. Он покупай моя документ.