|
Притормозили и другие. - Вызови пожарных, - приказал комиссар. Над головой мсье Гира открылось окно, и он, должно быть, увидел человека в двух метрах от себя, но человек этот помочь ему не мог и только сказал на всякий случай: - Держитесь крепче! Где-то разыскали канат. Полицейский, с помощью слесаря, понемногу спускал этот канат с крыши. Комиссар издали знаками подавал команду: - Левей! Еще левей! Чересчур! Вот так! И канат, извиваясь, как живой, добрался до карниза, закачался перед лицом мсье Гира - но тот не схватился за него. Может быть, не решался отпустить руку? Боялся, что не удержится на одной руке даже на секунду? Жизнь на перекрестке замерла. Остановившиеся машины не давали ни пройти, ни проехать. Регулировщик смотрел вверх вместе со всеми, и иногда доносились гудки потерявших терпение водителей. Сверху все это выглядело как несколько черных пятен - тесно сгрудившиеся кучки людей и отдельные фигурки, перебегающие между ними в пустом пространстве. - Скоро там пожарные? - Три минуты! На тротуаре, под мсье Гиром, не было никого. Врач, подошедший недавно, остановился на углу, к нему подбежала консьержка. - Ну разве можно было вообразить такое? Алиса стояла на пустыре в двух метрах от инспектора, который время от времени улыбался ей. - Ах! - выдыхала толпа, когда пальто месье Гира налезало ему повыше на затылок. Казалось, он вот-вот сорвется. Видно было, как он вздрагивает, съеживается, вытягивается. Иногда он разводил ноги пошире, потом колени его судорожно сжимались, а канат все болтался в нескольких сантиметрах от его носа. Эмиль стоял рядом с Алисой, он выглядел больным и замерзшим. Девушка смотрела на него, но он ее не видел. Глаза его блестели как в лихорадке. У него разболелась шея, до того упорно смотрел он вверх, Алиса же глядела на окружающих. Кто-то производил расчеты: “Высота дома - двадцать три метра”... И никогда еще стены не казались такими голыми, высокими, гладкими, а тротуар таким твердым. Массу скопившихся машин вдруг прорезал какой-то звон - нет, то еще были не пожарные, а “скорая помощь”, прибывшая раньше, чем они, и остановившаяся у подъезда, примерно в пяти метрах от места, куда мог упасть мсье Гир. Наконец послышался колокол пожарной машины, и все почувствовали облегчение, смешанное с какой-то досадой, - стало ясно, что это уже конец. А может быть, иным втайне хотелось, чтобы все-таки разыгралась ожидаемая драма? Пожарные принялись хозяйничать на перекрестке, не обращая внимания ни на полицию, ни на зевак. Их было человек двадцать, а то и тридцать, они окружили большую красную машину, и оттуда вылезла лестница и поднялась вверх, становясь все длинней, подбираясь к четвертому, пятому этажу. Эмиль, побледнев еще больше, все глядел вверх, и рука его дрожала в кармане, сжимая зажигалку. Алиса смотрела то на него, то на инспектора, а иногда решалась бросить взгляд на зеленоватое небо, такое чистое, что резало глаз, и на кирпичный фасад. Один из пожарных в медной каске быстро полез вверх по лестнице, до того еще, как она окончательно развернулась. Она сгибалась под его тяжестью, это напоминало цирковой номер. Наконец вытянулся последний отрезок лестницы, а ноги мсье Гира опять раздвинулись, потом сошлись, и он повернул голову, так что стал виден один ус. Все молча застыли, только какая-то большая машина упорно пробиралась вперед между другими. |
