Он продолжал говорить, но она его не слышала. Она поняла главное: она не нужна ему. Он не собирался просить ее руки. Скорее всего, он никогда не хотел жениться на ней. От потрясения все ее тело одеревенело, кровь прилила к лицу, потом отлила; она вдруг обессилела и озябла. Ник продолжал говорить. Голос его доносился как бы издалека, к счастью, она не различала слов. Если она начнет прислушиваться к его извинениям, то непременно расплачется и унизится еще больше.

Ник все говорил что-то своим звучным голосом, и Джорджиана вдруг с благодарностью подумала о своем воспитании. Дочь герцога не должна плакать в присутствии мужчины, тем более если этот мужчина соблазнил и бросил ее. Она не должна плакать, даже если ей легче умереть, чем стоять и смотреть на человека, который пренебрег ею. Ничего, она уже пережила это один раз; переживет и теперь. Джорджиана проглотила слезы и посмотрела на него с равнодушным видом. Сложила перед собой руки, чтобы они не дрожали.

Ник теперь ходил взад и вперед.

— Я предал…

— Извините меня, — сказала она небрежно, надеясь, что он не заметит легкого дрожания ее голоса. — Кажется, я отвлеклась, но я поняла, что вы хотели сказать. Я благодарна вам за то, что вы понимаете мое положение.

Ник перестал ходить и уставился на нее.

— Что с тобой?

— Ничего. — Джорджиана холодно улыбнулась. — Как я уже пыталась тебе сказать, многие девушки из высшего общества влюбляются и выходят за мужчин из низших слоев, но потом, когда на них обрушивается позор, они обнаруживают, что их привязанность быстро проходит. Мы же не хотим, чтобы то же самое случилось с нами, не так ли?

Ник облизал губы и покачал головой. Джорджиана спокойно продолжала:

— Прекрасно. В таком случае я вновь возьмусь за осуществление своих планов. У меня на примете есть еще несколько пожилых мужчин. Попробую договориться с одним из них.

Мерзавец. Удовлетворил свою грязную похоть и теперь сожалеет об этом. Наверняка он хотел проверить, способна ли дочь герцога доставить ему такое же удовольствие, как эти… уличные девки, с которыми он обычно развлекался. Боже, неужели он сравнил ее с этими накрашенными искушенными женщинами, которые бегали за ним, и пришел к выводу, что она им уступает в искусстве любви?

Хотя душу ее переполнили обида и стыд, Джорджиана постаралась принять царственную осанку, кивнула как королева, проводящая f смотр Королевской конной гвардии.

— Я рада, что мы поняли друг друга, — сказала она, резко повернулась и пошла к лестнице.

— Черт возьми, ничего мы не поняли! — Ник догнал ее и схватил за руку.

— Ты не поняла, что я сказал.

— Я поняла, сэр, и это не имеет значения, — сказала Джорджиана, пытаясь вырвать руку.

— Выслушай меня, юный Джордж. — Услышав это знакомое имя, Джорджиана едва не потеряла самообладание. Чтобы не расплакаться, она прикусила губу, перестала вырываться и холодно посмотрела на руку, державшую ее. Ник выругался и отпустил ее. Она должна заставить его оставить ее в покое. Она должна уйти отсюда раньше, чем потеряет свое достоинство и гордость.

— Я думаю, вам лучше уехать, — сказала она. Голос ее едва не прервался от волнения, но она заставила себя улыбнуться и пожала плечами. — И все же вы можете быть довольны собой. Прошлой ночью я поняла, почему замужние женщины заводят любовников. Я непременно обзаведусь фаворитом, как только дам брачный обет.

Его темные глаза расширились, и он молча покачал головой, словно не мог поверить в то, что услышал. Они безмолвно глядели друг на друга. Почему-то ей было больно видеть его таким. Она не знала, радоваться ей или, наоборот, огорчаться оттого, что она заставила его замолчать.