Я пролежала на кровати неизвестно сколько, прислушиваясь к каждому звуку и вздрагивая, когда кто то хлопал дверью в стороне кухни. А потом голова стала тяжёлой, веки горели, как и всё лицо, а кашель просто задушил. В какой то момент я всё таки провалилась в сон. И тихий стук в дверь ворвался в сознание как удар грома. Я разодрала веки и замерла, прислушиваясь. И уже подумала, что мне приснилось, но стук повторился.

Кто же за дверью? Неужели милорд всё же вернулся и послал кого то за мной?

Я поднялась и села в постели, просыпаясь окончательно, жар никуда не ушёл, меня всю колотило ознобом, по коже скользила то раскалённая лава, то лёд.

Снова стук…

Облизав пересохшие и слишком горячие губы, я встала. В полумраке вряд ли кто то разглядит очертания моего тела под одеждой, которая была мне велика, но я всё же стянула тонкое одеяло и завернулась в него, потому что мне стало жутко холодно. Прошла к двери, едва переставляя ноги, понимая, что двигаться мне стало тоже тяжело.

Взявшись за прохладную ручку, открыла дверь. Если бы это была экономка, вряд ли бы она стучалась. На пороге стояла Берта. И в руках у неё был небольшой серебряный поднос с кувшином и кружкой.

– Я слышала твой кашель. Ты заболел, – заявила она, врезав в меня пристальный взгляд. Я попыталась отрицать, мотнув головой. – Не обманывай, я же вижу. Я сделала тебе травяной сбор.

Возражать было бессмысленно. И, как назло, я снова закашлялась. Пришлось раскрыть дверь шире и отойти, пропустив кухарку. Она прошла внутрь, и я только сейчас заметила, что она небольшого роста, ниже меня на полголовы. Она поставила на стол поднос и взялась за кувшин.

– Возвращайся в кровать, – велела строгим голосом, будто обращалась к ребёнку.

Я не стала спорить. Да и лекарство мне – что говорить – не помешает.

– Милорд не вернулся в замок? – спросила я, забираясь на кровать.

Усевшись поудобнее, скрестила ноги и закуталась поплотнее в одеяло.

Берта налила в кружку тёмно коричневой жидкости, лицо её было сосредоточено и серьёзно.

– Кажется, нет. Вот, пей как можно быстрее, – протянула мне кружку. Я взялась за пузатые бока. Резкий терпкий запах ударил горячим паром в нос. – Не бойся, пей, я готовлю этот настой даже милорду, когда ему нездоровится.

Сглотнув сухость, я начала пить небольшими глотками, морщась от горечи.

– Не очень приятное на вкус, соглашусь, – понимающе усмехнулась она, – но завтра тебе будет лучше. А господин… скорее всего, вернётся утром… И вернётся, видимо, снова с госпожой Роланд, – с какой то обреченностью произнесла Берта. Едва не поперхнувшись, я вопросительно выгнула бровь. – Госпожа Хэдит Роланд – невеста нашего господина, – нахмурилась Берта ещё больше.

Я вспомнила случайно подслушанный спор  и истерично возмущённый голос… Всё таки это оказалась его невеста. Я старалась не показать свои эмоции, но удержать маску безразличия не удалось, и я поморщилась, чувствуя какую то пустоту в груди.

Берта, расценив это по своему, засуетилась

– Пей, не останавливайся, – подтолкнула меня. Выпив всё до капли, я вернула кружку. Меня мгновенно бросило в пот, стало так жарко, что кутаться в одеяло больше не хватало выдержки. – Нет нет, лучше оставайся под одеялом, – возразила девушка, – тебе нужно хорошенько пропотеть, если хочешь завтра встать на ноги.

– Ладно, – согласилась я, смахивая с вспотевшего лба волосы, обратно натянув на себя одеяло.