– Вы вся в матушку, она тоже была худенькая – я то знаю её с пелёнок. Подвижная, весёлая, проказничала много….

– К чему ты клонишь, говори же скорее, – сжала кулаки, теряя терпение.

Нянюшка сглотнула.

– Вы косы то отрежьте и мужскую одежду наденьте, и никто вас никогда не признает.

Я смотрела пристально и долго на няню, осмысливая сказанное. На мои губы медленно наползла улыбка.

– Дори, ты молодец! – наконец, выдохнула я.

Она рукой махнула.

– Да что вы! Я бы никогда такого вам не пожелала, но… Сальмос погубит вас, – дрогнул её голос, а на глаза набежали слёзы.

Я повернулась к ней и склонилась.

– Найдешь одежду подходящую? – шепнула.

– А как же. Если уходить, то сейчас, пока этот зверь не проспался…

– Вот и поторопись, – подмигнула я.

Она убежала, а я осталась одна. Повернулась к зеркалу и взяла со стола ножницы, вдохнула. Матушка любила мои волосы, они у меня до поясницы, густые красивые медные волны. Я неспешно расчёсывала их, напевая древнюю, как сама Дева, песню, что передавалась от женщины к женщине. А потом, отложив гребень, взяла тёмную с золотистым отливом прядь и потянулась за ножницами. Отрезала не слишком коротко, чуть выше плеч. Взяла следующую. Пряди мягко падали на пол.

Вошла с тряпьем нянюшка и, застыв, побледнела.

– Ох, грех мне, грех… – вновь запричитала она.

Я смотрела на себя в зеркало.

– Не слишком то я похожа на юношу, слишком большие глаза и брови женские, – подумав немного, я напустила на лоб пряди и сделала челку, чтобы та закрывала брови и глаза. – Ну вот, – улыбнулась я, – совсем другое дело. Спасибо тебе, – повернулась к женщине.

Глянула на одежды.

– Это моего племянника, ему пятнадцать – вам как раз будет…

Я прошла, взяв длинный лоскут, вопросительно глянула на женщину.

– …Этим грудь обернуть, – объяснила она.

– Помоги, – решительно попросила.

Стягивать рёбра было больно – раны на спине загорелись огнём, я искусала все губы, пока закончили.

– Вы одевайтесь, а я вещи соберу и мази положу…

Я кивнула и, взявшись за полотняную рубаху, принялась одеваться. Закончив, повернулась к Дориан, сжимая пальцами широкие длинные рукава. Слишком велико, но оно и лучше – скрывает все избы тела.

– Ох, не признать, госпожа.

Я забрала котомку и плащ, прошла к шкафу. Принялась собирать ценные вещи, пока нянюшка подметала локоны с ковра и бросала в тлеющий камин. Собрав всё, я приблизилась к ней.

– Дева пусть сохранит вас… – дрогнул её голос.

– Мне только выбраться отсюда, – проговорила я. В голове смутные, но всё же были планы. Главное – оказаться подальше от Саймоса, а потом я придумаю как вернуть своё имя и дом. – Я обязательно вернусь, – прошептала и утешительно погладила женщину по спине. – Береги себя, Дори.

– Не волнуйтесь за меня, госпожа, вы берегите себя… – она всё же заплакала.

– Мне нужно идти, – сглотнула я, отстраняясь.

Няня проводила меня потайным ходом, предназначенным для слуг.

Ледяной туман скользил по ногам, заставляя ёжиться. Я вгляделась в темноту и пошла вдоль стены прочь от дома, подкрадываясь к задним воротам. Там была лазейка, о которой не знал никто. Воспользовавшись ею, я оказалась в сырых зарослях можжевельника. Вскоре я вышла на дорогу…

…До столицы я добралась на рассвете. Торговая площадь постепенно оживала, торговцы открывали лавки, поднималась суета. Я бродила по рынку, пытаясь найти ювелирную лавку, где можно обменять украшения на деньги.