Владимир Набоков. Помощник режиссера
1
И как же это понимать? Да видите ли, порою жизнь именно и бывает --
помощником режиссера. Сегодня пойдем в кино. Назад в тридцатые и дальше -- в
двадцатые, а там уж рукой подать до старенького европейского "Иллюзиона".
Она была знаменитой певицей. Не опера, нет, даже не "Сельская честь". "La
Slavska" звали ее французы. Стиль: десятая доля цыганщины, одна седьмая от
русской бабы (каковой она и была изначально) и на пять девятых "расхожий",
-- под "расхожим" я разумею гоголь-моголь из поддельного фольклора,
армейской мелодрамы и казенного патриотизма. Дроби, оставшейся
незаполненной, довольно, полагаю, чтобы дать представление о физическом
великолепии ее необыкновенного голоса.
Выйдя из мест, бывших, по крайней мере географически, самым сердцем
России, она с годами достигла больших городов -- Москвы, Санкт-Петербурга, а
там и Двора, где стиль этого рода весьма одобрялся. В артистической Федора
Шаляпина висела ее фотография: осыпанный жемчугами кокошник, подпирающая
щеку рука, спелые губы, слепящие зубы и неуклюжие каракули поперек: "Тебе,
Федюша". Снежные звезды, являвшие, пока не оплывали края, свое
симметрическое устройство, нежно ложились на плечи, на рукава, на шапки и на
усы, ждущие в очереди открытия кассы. До самой смерти своей она пуще любых
сокровищ берегла -- или притворялась, что бережет, -- затейливую медаль и
громоздкую брошь, подаренную царицей. Сработавшая их ювелирная фирма
наживала порядочные барыши, при всяком торжественном случае преподнося
императорской чете ту или иную эмблему тяжеловесной державы (и что ни год --
все более дорогую): скажем, аметистовую глыбу с утыканной рубинами бронзовой
тройкой, застрявшей на вершине, словно Ноев ковчег на горе Арарат; или
хрустальный шар величиною в арбуз, увенчанный золотым орлом с квадратными
брильянтовыми глазами, очень похожими на Распутинские (много лет спустя
Советы показали наименее символичные из этих поделок на Всемирной Выставке
-- в качестве образчиков своего процветающего искусства).
Шло бы все так, как должно было по всем приметам идти, она могла бы еще
и сегодня выступать в оснащенном центральным отоплением Дворянском Собрании
или в Царском, а я выключал бы поющий ее голосом приемник в каком-нибудь
дальнем степном углу Сибири-матушки. Но судьба сбилась с пути, и когда
приключилась Революция, а за нею -- война Белых и Красных, ее лукавая
крестьянская душа выбрала партию попрактичней.
Сквозь тающее имя помощника режиссера мы видим, как мчатся вскачь
призрачные полки призрачных казаков верхами на призрачных лошадях. Затем
возникает подтянутый генерал Голубков, лениво озирающий поле боя в
театральный бинокль.
|
