Некоторое время я тупо смотрел на стену в надежде просто переждать и подумывал, а не достать ли мне свой наушник и не послушать ли настоящего Йа Лу. Но сажать батарейки не хотелось, хорошие фиг достанешь. И потом, это как-то неправильно — прятать голову в песок, когда тут человек так убивается. Так что я сидел и сидел, а она все плакала и плакала, и в конце концов я сдался. Уселся на пол рядом с Мэгги, обнял ее и замер в этой позе, пока она не выплакалась.

Наконец она перестала реветь и принялась вытирать слезы.

— Прости. Я больше не буду.

Наверное, она что-то такое заметила на моем лице, потому что повторила настойчиво:

— Нет, правда! Не буду, — она воспользовалась рукавом своей ночнушки в качестве носового платка. — Я сейчас сильно страшная?

Лицо у нее было припухшее и покрасневшее. Я сказал:

— Ты очень красивая. Лучше всех.

— Врешь ты, — она улыбнулась, а потом покачала головой. — Вот уж не думала, что меня так развезет. Да еще эта сковородка… — Она снова покачала головой. — Наверное, ПМС.

— А гинолофт ты выпила?

— Не хочу сбивать с толку свои гормоны. Ну, знаешь, на тот случай, если… — Она снова покачала головой. — Я все думаю: может, на этот раз получится, но… — Она пожала плечами. — Ладно, не обращай внимания. Сама не знаю, что говорю.

Она опять прижалась ко мне и замолчала. Я кожей чувствовал ее дыхание.

— Я просто надеюсь, — сказала она наконец.

Я погладил ее по волосам.

— Если что-то должно случиться — случится. Нам просто нужно надеяться на лучшее.

— Конечно. На все воля Божья. Я знаю. И по-прежнему надеюсь.

— У Мики с Гейбом на это ушло три года. А мы с тобой сколько пытаемся — месяцев шесть?

— Скоро год. Через месяц. — Она помолчала, потом добавила: — А у Лиззи и Перла — одни выкидыши…

— Ну, насчет выкидышей нам пока беспокоиться рано.

Я высвободился и отправился на поиски еще одного пакетика кофе. На этот раз я даже удосужился его встряхнуть. Кофе нагрелся, я разорвал пакетик и высосал содержимое. Конечно, это не сравнится с напитком из маленькой турки, которую я раздобыл на барахолке, чтобы Мэгги могла варить кофе на плите, но все же…

Мэгги понемногу приходила в себя: поднялась с пола и начала суетиться вокруг. Несмотря на припухшее личико, вид у нее был очень аппетитный: сквозь полупрозрачную рубашку просвечивало столько голой кожи, столько интересных теней…

Она поймала мой взгляд.

— Ты чего улыбаешься?

Я пожал плечами.

— Ты такая симпатичная в этой ночнушке.

— Это я отхватила на распродаже женского белья, там, внизу. Почти не ношеная.

— Мне нравится, — заметил я, пожирая ее глазами.

Она рассмеялась:

— Что, прямо сейчас? Значит, вчера ты не мог и позавчера тоже, а теперь приспичило?

Я пожал плечами.

— Ты же опоздаешь. — Теперь настал черед Мэгги рыться в кухонных ящиках. — Хочешь энергетический батончик? Я пока искала бекон, в одном магазине нашла целую кучу. Похоже, эта фабрика опять заработала.

Не дожидаясь ответа, она бросила батончик мне. Я поймал его, разорвал блестящую обертку и, пока жевал, прочитал состав: инжир, орехи, а потом целая куча какой-то химии типа «декстро… форма… альбутеролгида». Конечно, не слишком натурально, но какая к черту разница — ведь это съедобно, верно?

Мэгги повернулась и окинула взглядом сиротливо торчавшую посреди кухни плиту.