АННИ. Нет. Нет. Еще у нас тригонометрия.

ХЭЛЕН. Опять?

АННИ. Увы.

ХЭЛЕН (уже сверху, сидя на кровати). Все, поздно, я уже сплю.

АННИ. Я сама едва стою на ногах! Не спорь — у тебя есть точные обязанности. Уроки — первые и важнейшие из них. Я говорю — не спорь!

ХЭЛЕН обиженно, медленно идет к письменному столу, зло бросает на него линейку, циркуль, садится, все с той же злостью раскладывает лист ватмана, накалывает на него знаки, цифры… АННИ, стоя на коленях, крепит к карнизу занавески.

ХЭЛЕН. Один такой урок отбирает у меня целую ночь. Понимаешь? Ночь! Но тебе же абсолютно все равно, тебе же это абсолютно безразлично…

АННИ. Нет, и ты знаешь об этом. Неужели я так напоминаю тебе надсмотрщика?

ХЭЛЕН. Именно его. Образцовый надзиратель — вот ты кто. Может, я все-таки пойду спать?

АННИ. Нет. (Она поднимается, идет к ХЭЛЕН, берет учебник, читает). Поднимите перпендикуляр из точки А до пересечения с линией ОП в точке Б, тогда тангенс…

ХЭЛЕН. Боже, боже, какая же это смертельная скука — твоя тригонометрия.

АННИ (прикладывая ее руку к своим губам). Я всегда была против колледжа, это твое желание, девочка!

ХЭЛЕН. Да, мое!

АННИ. Ну и вот…

ХЭЛЕН. Моя юность увядает, как виноградная лоза.

АННИ (после паузы и явно о себе). Увядает, как виноградная лоза… Предельно точно! (И без перехода). В точке В начертить линию в направлении…

ХЭЛЕН послушно трудится, медленно гаснет свет, музыка. Спустя время возникает дневной свет, у входной двери ДЖОН и еще один молодой человек — ПИТ. ДЖОН что-то читает, у ПИТА в руках толстая пачка писем.

ДЖОН. Пит, это блеск! Статья что надо! Покажи ее нашему кому редактору…

ПИТ (перебивает). Поговорил бы ты с ним, Джон, а?

ДЖОН. А что я ему скажу?

ПИТ. Что я не мальчик на побегушках.

ДЖОН. Ты он самый и есть.

ПИТ. Я младший редактор!

ДЖОН. Это его журнал, и ты в этом журнале раб редактора!

ПИТ. Ну тогда скажи ему, что я заслуживаю хотя бы на два доллара в неделю больше.

ДЖОН. Попытаюсь. Дай письма.

ПИТ (смотрит на бельевые веревки). Исподнее Хэлен Келлер?

ДЖОН. У нее все как у людей.

ПИТ. А почему я не могу войти, долго еще мы будем стоять у порога?!

ДЖОН. Тебя, мой друг, никто, кажется, туда не приглашал?!

ПИТ. Я могу тебе помочь.

ДЖОН. Не спеши, Пит. Когда понадобишься — крикну!..

ПИТ. Ты — свинья.

ДЖОН. Но туда — я зван! Я, Не ты.

ПИТ неохотно уходит. Высвечивается комната. На кушетке сидит ХЭЛЕН, рядом немолодой джентльмен — доктор ЭД, они играют в шахматы. Входит ДЖОН, идет к столу, кладет пачку писем.

ХЭЛЕН. Ваш ход, доктор!

ЭД. Как дела у молодых?

ДЖОН. По-молодецки! А как дела у стариков?

ЭД. По-стариковски… (Делает неверный ход.) Черт подери!

ДЖОН. Доктор, мне необходима ваша помощь!

ЭД. Так вы же сказали — дела идут по-молодецки?!

ДЖОН. Вы давно знакомы с этими барышнями?

ЭД (он явно проигрывает). Кому нужна помощь — так это мне!

ДЖОН. Журнал для женщин заплатил им уже три тысячи долларов за статьи. Статьи — понимаете?! А это готовая книга! Книга, а не какие-то там статьи! Выдающаяся книга, которая может изменить всю структуру преподавания в нашей стране, если у наших деятелей просвещения есть хоть капля ума…

ЭД. Неужели эта книга именно то, в чем больше всего сегодня нуждается наша страна?

ДЖОН (горячо). Да, да! Я собрал все, что записывала Анни в разные годы и, конечно…

ЭД (вскакивает). А! И старики — по-молодецки! Вот так! (Садится). Ну и что, молодой человек, что — эта выдающаяся книга?

ДЖОН.