Для уменьшения эффекта я начал её с себя сдирать и до того, как полностью одеревенел, смог остаться без рубахи. А после просто сидел, привалившись к большому камню, и смотрел, как порхает над водой, призрак Парацельса.

— Ну как ты? — спросил он явно взволнованно.

— Словно бревно — честно признался я и попытался ухмыльнуться. — А ещё я тут неожиданно вспомнил одну мудрость про реку и проплывающий мимо в потоке труп врага. Так вот, Парацельс, вся эта философия, полная хрень.

В полностью одеревеневшем состоянии я просидел пару часов. При этом чувствовал, как всего в пятнадцати метрах, за стеной тьмы что-то шевелится. Ощущения были так себе, к тому же в голову лезли нехорошие образы с зубастыми мертвяками, поедающими заживо одного туповатого недобога, по кличке Сварог.

Пока я томился, Парацельс рассказал мне всё, что знал о мёртвой водичке. И если честно, то её свойства мне показались чрезвычайно полезными.

— Одного не пойму, раз её так трудно получить в реальности сферы миров, почему эти два троглодита-интригана не набрали её с собой пару вёдер? Наверняка в расколотых мирах она стоит очень дорого.

— Баснословно дорого — мигом подтвердил Парацельс. — Тех золотых момент, что у тебя осталось в кошеле, хватит только на крохотную мензурку. И это если покупать воду у алхимика. А не взяли близнецы водичку только из-за того, что не в каждую тару её можно залить. Наберёшь в ведро или бурдюк, она через минуту бесследно исчезнет. Стекло продержится на две минуты дольше.

— И в чём же такое хранят? — не понял я.

— Сосуд из специально заговорённого горного хрусталя или покрытая волшебными рунами драгоценная ёмкость. В том проклятом городе, из которого ты достал сломанный меч титана, наверняка такое можно найти.

К этому моменту я снова начал двигаться и смог подняться. Некоторая заторможенность, конечно, оставалась, но в остальном чувствовал себя сносно.

— Ну что, потопали дальше, раз уж я смог оказаться на этом берегу — предложил я и указал на единственный узкий просвет, виднеющийся между стенами застывшей тьмы.

— Так деваться нам всё равно некуда, так что пошли, осмотримся.

Несмотря на деланное безразличие, Парацельсу явно хотелось узнать, что находится за пеленой речного тумана.

По извивающейся дороге мы прошли пару имперских лиг. Кое-где стены тьмы практически сходились, и каждую секунду я ожидал нападения. Ну а когда подумал, что этот путь будет бесконечен, просвет впереди начал расширяться. И то, что там появилось, заставило замереть на месте.

Больше всего это походило на вымощенную камнем площадь, с видневшимися во тьме частями строений. А посреди освещённой солнышком площадки лежал бородатый мужчина. И всё бы было хорошо, но его рост составлял больше четырёх метров.

— А это что за великан? — удивлённо проговорил я.

— Судя по росту, явно божественная сущность. Одного глаза нет. Грудь пересекает большой шрам. Я видел изображение Одина на щитах варягов. Похоже, Сварог — это именно тот, кого мы ищем.

— А чего он такой огромный?

— Ох, какой же ты всё-таки тёмный. — Парацельс недовольно покачал головой. — Большой, потому что давно здесь валяется. Под воздействием водички постепенно проявился его истинный объём. Настоящие боги ещё и не такое могут. Некоторые так и вовсе не в состоянии остановиться и, впитывая силу своей паствы, тяжелеют настолько, что земли сферы миров не могут их больше удержать. Ходят легенды, что именно так первые титаны сгинули в астрале.

— Мёртвый? — спросил я и тут же почувствовал, что Один до сих пор едва заметно дышит.

— Нет, но для излечения страшных ран он поглотил слишком много мёртвой водички.