Подойдя к телеге, я держа автомат одной рукой, не отводя ствола от живота молодого, левой рукой бросил его винтовку на землю, к оружию его "старшого". Отойдя на пару шагов, поудобнее перехватил автомат и приказал:

– Ну, давай рассказывай!

– Что рассказывать? – всё также испуганно тараща на меня глаза переспросил он.

– Всё рассказывай! Как докатился до такой жизни, где ближайшие немцы, сколько ещё таких как ты? Всё рассказывай!

Я приподнял автомат и он запел! Оказалось, что он вообще очень хороший парень, зовут его Дмитрий. Убитый, его дядька, Николай, а сами они направлялись из Богданов в сторону Гниличей, где собирались присоединиться к окружённой там части красной армии, а за оружие дядька схватился, так как за бандита меня принял. Меня аж умилило такое красноречие. Неужели он всерьёз решил, что я ему поверю? И что же мне с ним теперь делать? Просто так пристрелить я его не смогу, рука не поднимется. Отпустить? Том же не вариант. Явно же или бандеровец, или ещё какая-нибудь гадость. Тут смотрю, у «цапеля» глаза ещё больше округлились, как будто он чудище лесное увидал. По спине аж мурашки побежали. Вспомнив, как часто я читал про подобное, не очень умело, зато быстро, делаю шаг влево с одновременным поворотом и облегчённо выдыхаю, не один. Из кустов за нами с интересом наблюдали четверо в форме красной армии. Но, в отличии от "цапеля", со всеми положенными знаками различия, причём один явно командир с двумя шпалами в петлицах. Я аж заулыбался и автомат опустил, такое на меня облегчение свалилось. А забытый мной Дмитрий, в этот момент решил побегать, но неудачно. Один из бойцов, стоявших в кустах, даже не поднимая к плечу винтовки, выстрели и всё. Отбегался. Я же глянув в сторону новообразованного трупа, представился:

– Сержант НКГБ СССР Стасов, – и вопросительно посмотрел на старшего из бойцов.

Он не заставил себя ждать:

– Командир 106 отдельного батальона разведки майор Лятовский, – затем, улыбнувшись одними губами, продолжил, – Документы предъявите, товарищ сержант.

Двое бойцов ненавязчиво контролировали мои действия, а четвёртый, подобрав валяющиеся винтовки, стал осматривать телегу. Я же, вздохнув, достал из кармана удостоверение и предъявил его майору, тот внимательно его изучив, уже по настоящему улыбнулся и убрал пистолет в кобуру.

– Один, сержант? – спросил он.

– Один, товарищ майор, мне бы с особистами встретиться, – продолжил я, – пообщаться нужно.

– Будут тебе особисты, если целы, – и тут-же переключился на бойца осматривавшего телегу, – Рахнин, если что полезное-забирай и пошли. Времени мало.

Потом повернулся ко мне и продолжил:

– Пойдёмте, сержант, а то действительно мало времени.

Через два часа я был в расположении 41 стрелковой дивизии.

Глава 5

Пока добирались до наших, поговорить с майором мне не удалось. Сил на это у меня не хватало. С такой скоростью передвижения по лесу, которую развивали эти мужики, я ещё не сталкивался! По дороге встретились ещё с тремя группами, поэтому в расположение дивизии пришли как целый взвод. Меня сразу направили в штаб.

Штаб располагался в небольшом одноэтажном доме. Суета стояла жуткая, как теперь я узнал, дивизия находилась в окружении, и то, что мы прошли, было просто чудом! Таким-же чудом являлось то, что нет авианалётов и атак. Из разговора с начальником политотдела, батальонным комиссаром Касатоновым, выяснилось, что особого отдела больше нет. Заниматься моей "великой" персоной ни Касатонову, ни кому-либо другому не было ни времени, ни сил, то комиссар отправил меня к Лятовскому, мол "уже познакомились вот и шагайте". Уже шагая с майором "в расположение" из разговора с ним мне стало более понятно, что происходит вокруг.