|
Но есть два варианта развития ситуации – болезненный и безболезненный. В первом случае я вытащу из тебя сельского бета-урода телепортационными клещами и перемещусь на его место. Ты будешь сопротивляться, так что это будет б о л ь н о. Второй вариант – ты добровольно уступаешь мне тело, я подбираю для тебя более симпатичного и молодого носителя, чем тот что за окном валяется… Вот этого, к примеру, – Раиса-Платон указала пальцем на пристегнутого к батарее Киреева. – Или…, – лоб матери нахмурился, – нет. Этого жалко. Найдем для тебя какого-нибудь другого физически здорового, непьющего носителя. На размышления десять минут, Арсений. Если понял, моргни.
Журбин сомкнул веки. От Миранды Сенька знал, что телепата крайне непросто "выковырять" из родного тела. И чем мощнее врожденные ментальные способности личности, тем труднее это сделать – сложность задачи возрастает в геометрической прогрессии. И учитывая, что Сеня телепат незаурядный, Извекову придется шибко расстараться. (Если в этом времени в принципе возможно создать устройство для извлечения телепата из его же собственного тела и переброса в носителя не обладающего телепатическими данными?) Но так же Сенька знал, что Извеков много лет работал в специализированном центре на Окинаве, где тестировал носителей для людей, признанных архиважными личностями цивилизации. Этим людям подбирали новые тела, продлевая существование интеллекта. Тела выбирались из жизнеспособных, но психически несостоятельных индивидов. Среди них встречались и патологически опасные субъекты, Извеков много лет освобождал тела психопатов и паталогических уродов под новое владение. Он был знаком с методиками высвобождения и подавления. Он был искусен, добивался лучших результатов, как в любом деле за которое брался. …Извеков в теле мамы отошел к окну. Набрал на мобильном телефоне вызов: – Серафима. Отбой тревоги. Но от компьютера не отходи, наушники не снимай. Я отдохну минуток двадцать и начну работать. Валере не звони, для них приказ прежний: стрелять в каждого, кто появится из дома. Давая пленнику десять минут на размышление, Платон не великодушие проявил, а дал себе возможность восстановить силы после нескольких последовательных телепортаций.
Арсений чувствовал себя бревном, внутри которого, в крохотном тоннеле ползает невидимый белесый червячок души. Душа – если угодно, интеллект, – была подвижной. Она вращалась в теснине оков одеревеневшего тела, утыкалась в стены и искала выход… Мерзопакостное ощущение беспомощности! Мурашечное, тошнотворное, немое. Лишившись телепатических возможностей, Журбин почувствовал себя голым обтесанным бревном – лишенная защитной коры древесина стыла, мерзла. К а м е н е л а. По комнате ходила мама. Распахивала шторы на окнах. Кошмар. Миранда предупреждала, что мама может нанести удар, Арсений… Арсений головой-то поверил. Душа метнула тело к маме! Забыть. Расслабиться. Не думать. Не паниковать. Мама ни в чем не виновата. Журбин изгнал из головы гнетущие мысли. Постарался повращать глазными яблоками, глянул на окно…Увидел, как по внешнему подоконнику, выходящему на палисадник, крадется полосатый кот. Жюли! Пришла! Кот смотрел в окно, но не Сеньку. Он пристально приглядывал за женщиной, что уже расправила шторы и уселась в кресло и теперь отдыхает с полуприкрытыми глазами. Готовится к решительной схватке за обладание носителем. Мама поменяла положение, двинулась и кот исчез! Мама… Мама… Миранда. Сейчас Арсению нужны спасительные воспоминания о наставнице. Она многому не успела (или не захотела?) научить Арсения, но тем не менее разъяснила ему главное: "Мозг, Журбин, легко настраивается на незнакомую работу по ассоциациям. Если ты столкнулся с чем-то в первый раз и не знаешь, как бороться, вытаскивай из памяти подобие. |
