Бабушка Фаина позвонила на спутниковый телефон Миранды в самый неудобный момент: диверсантка допрашивала связанных носителей агентов – капитана ВДВ, которого Косолапов пощадил и огрел как в том фильме "аккуратно, но сильно", и усача пилота, таращившего на молоденькую симпатичную девчонку и высокорослого парня очумелые глазищи.

Юная брюнетка с огромными миндалевидными глазами держала в руках электрошокер. В глубине грота, где происходил допрос, лежали штабелями мертвецы. Ни капитан, ни пилот не понимали, что здесь происходит. Они не помнили, как оказались у заброшенной таежной деревеньки, не могли взять в толк, за что их бьют электрическими разрядами каждые двадцать минут и откуда столько мертвецов в военной форме?!

Услышав вызов телефона, Тамара-Миранда недовольно поморщилась – ее прервали практически на финише! Сенька уже вытащил из мозгов пилота и десантника позывные и пароли для связи с департаментом. (Мужики не были полностью подавленными носителями, их память сохранила все детали последних событий.)

– Сидите смирно, останетесь живы, – произнесла Тамара-Миранда и, сделав зверское лицо, сверху вниз поглядела на пленников. Потом поманила с собой Сеньку и вышла из грота на улицу. – Слушаю тебя, Фаина, – сказала в трубку голосом внучки шаманки и торопливо подошла к стоявшим неподалеку хмурым друзьям. – Каку вас дела? Ты увела людей из деревни, тебе поверили?

Разговаривая с Фаиной, Тамара-Миранда настроила телефон на внешний звук. Из динамика раздался всеми слышимый голос старой шаманки:

– Нет. Не увела. Мне не поверили. А вот женщина ваша…, мама Сени, увела за собой всю банду… Успела до того как дороги перекрыли.

Брови Тамары сошлись на переносице. Диверсантка, разумеется, подозревала, что неурочный звонок Фаины связан с какими-то неприятностями, но все-таки надеялась на лучшее.

– Вчера в деревню пришли люди, – продолжала ведунья. – Не полицейские, не просто люди, а д р у г и е. Совсем – другие, с мертвыми глазами. Они ходят по селу, везде свой нос суют… Сегодня утром мои соседи попытались выехать в соседнюю деревню, их остановили. Обратно завернули. А тетку Фросю с семьей – выпустили. И Селуяновых выпустили…

– Как это объяснили? – перебивая, быстро попросила уточнить Тамара-Миранда.

– Говорят эпидемия, – вздохнула бабушка Фаина. – Но диковинно все это как-то… У Марьиных отца и дочку выпускали, мать и двух сыновей обратно завернули…

– Сколько человек не смогли покинуть деревню?

– Вместе со мной тридцать четыре. Назар с семьей, хотя его жену и младшую дочку могли бы выпустить. Егорша…

– Понятно, – чуть нетерпеливо, прервала шаманку пришелица. – Село оцеплено войсками со всех сторон, или только по дороге?

– Везде стоят. Никого не выпускают. Мне слишком поздно поверили, миленькая.

– Если ты сможешь провести своих людей через кордоны, ты знаешь, где вы можете спрятаться?

– Знаю, миленькая. Тайга большая. Рысь-матушка своих детей в обиду не даст.

Арсений, слегка подключенный к внешнему мыслительному плану наставницы, уловил приказ:

"Журбин, работай селектором!" Сенька тут же объединил команду в круговое общение, отправил остальным следующие слова Миранды:

"Как вы все поняли, через кордоны на дорогах отсеивают закрытых. Их – не выпускают. Не все из тех, что остались с Фаиной обязательно закрытые, кто-то из открытых не мог разлучиться с родственниками.