Миранда молчала уже почти двадцать минут.

"Ты что-нибудь слышишь? – спросил наставницу Журбин. – Кто ее зовет, куда она несется?"

"Тебе ответить, что я думаю или поберечь твою симпатию?" – саркастически усмехнулась диверсантка.

"Не надо паясничать, момент не тот".

"Согласна. Думаю, Тамара нас ведет туда, где нас не ждет ничего хорошего, Сеня. До этого детка оживала лишь однажды и тогда чуть не притопала к Кордону".

"Ты думаешь, ее опять активировала и заманивает какая-то кукла?!"

"А черт ее знает. Мне колдовство, Журбин, не преподавали. Тут мы с тобой – на равных".

Тамара шла через тайгу уже почти полтора часа. Если Журбин к ней обращался, оборачивалась с умоляющей улыбкой и просила не мешать:

– Я слушаю, Сенечка. Не сбивай меня, пожалуйста.

"Сенечка", твою дивизию, – вредно фыркала Миранда. – Хорошо хоть не "сюси-пуси-пупсик"!"

Журбин знал, что напарница чувствует, как пылают его щеки, и помалкивал. Отбрехиваться от очевидного в одном теле – глупо.

Тамара неожиданно вышла на тропинку. Ровно в том месте, где на противоположной стороне, в разросшейся сочной траве стоял огромный камень.

"Я знаю это место!" – воскликнул Сенька и тут же прикусил язык. Он не понял, радоваться обстоятельству – хоть что-то знакомое в этом мире он уже встретил! – или бежать куда глаза глядят!

На противоположной стороне полузаросшей дорожки стоял валун, покрытый древними, едва различимыми письменами. Три года назад этому (или не этому, а похожему?!) булыжнику отвешивали поясные поклоны охотники, что вели Журбина на родовую поляну рысей! Булыжник преграждал путь. На поляне Арсения-Миранду ждала шаманка Фаина. В тот день Арсений выдержал нешуточное испытание: колдунья попыталась разлучить его с бета-интеллектом. "Работала" так жестко, что было непонятно – она собралась выковырять из тела парня "икотку" или ей без разницы – кого оттуда вытянуть – настоящего владельца тела или принятый разум?!

Тогда Журбин уцелел как личность только чудом. Миранда тем же чудом не растворилась в небытие.

Фаине, казалось, было важным лишь одно – очистить тело от вселившегося "дополнения". Она – не выбирала. Работала на уровне, который понимала.

…Тамара ринулась к камню, как к родному! Подбежала, огладила его руками, оглянулась к Журбину, приглашая и его разделить радость – мы дошли, мы там где нужно!..

Журбин стоял как к месту пригвождённый. Миранда молчала. Она ведь тоже п о м н и л а. Перейти через дорогу, приблизиться к камню их не могли заставить даже выстрелы в спину.

Ноги Арсения-Миранды уже разворачивались в обратную сторону. В мире, где Таисия Пучкова продолжает работать в московском подсекторе напарникам ничто не угрожало: Таисия Пучкова могла служить своеобразным признаком нормы – если она продолжает работать в прошлом, в московском подсекторе, в этом мире царит идиллический временной порядок.

"Полнолуние длиться три дня, Журбин. Возвращаемся к оврагу. Спускаемся. Пробуем вернуться в свою параллель к друзьям, у них проблемы", – Миранда всегда умела определять последовательность задач. Напарники нашли безопасное место – они могли остаться здесь, могли жить дальше, не опасаясь преследований.