В принципе, такое поведение было для Аскольда не характерно – он никогда не опускался до вульгарного попрошайничества, и Леня слегка удивился.

– Ты что – не кормила животных? – сурово спросил он Лолу, поскольку в кухню явился заспанный Пу И и с жадностью уставился на ореховый рулет.

– Как это – не кормила? – забеспокоилась Лола. – Ты что говоришь то? Разумеется, кормила и плотно, как полагается в девять вечера, у них же режим! Попробовала бы я их не накормить – что бы они со мной сделали, интересно знать! Просто они жуткие обжоры, да ты еще тут не вовремя соблазняешь!

Леня промолчал, но удивленно оглянулся в поисках попугая Перришона, поскольку привык уже видеть всю троицу вместе. Откровенно говоря, так ему было спокойнее, поскольку попугай, несомненно, был самым хулиганистым из их питомцев. Иногда он даже позволял себе такой откровенный акт вандализма, как нагадить на очередной Ленин безумно дорогой пиджак. Леня вспомнил, что, как всегда, бросил одежду в спальне на кровать, за что неоднократно ему попадало от Лолы. Она утверждала, что попугай совершает уголовно наказуемые деяния нарочно, чтобы приучить Маркиза к порядку и аккуратности. Леня страшно забеспокоился.

– Дорогая, а где Перришон? – спросил он, прожевав бутерброд. – Что то его не видно…

– Ой! – вскрикнула Лола. – Вот его то я как раз забыла покормить! Боже, бедная птица!

Она сорвалась с места и бросилась в гостиную, обеспокоенный Леня побежал за ней. Лола с душевным трепетом сдернула с клетки платок, попугай тотчас же подпрыгнул в клетке и заорал:

– Кошмар р! Жр рать!

– Он прав, – заметил Леня, укоризненно глядя на свою провинившуюся подругу, – как это тебя угораздило забыть про попугая?

– Когда я их кормила, он спал, я не хотела его будить, а потом я зачиталась, – виновато бормотала Лола. – Ты не представляешь, какая интересная книжка! Это Конрад Лоренц, об этике животных…

– Вместо того чтобы книжечки почитывать, лучше бы за животными следила!.. – запальчиво начал Маркиз.

Злить Лолу не следовало, Леня, в принципе, это знал, но от расстройства подзабыл.

– Ах вот как?! – тихим голосом начала Лола. – Стало быть, я почитываю книжечки, а ты страшно занят, да? Делом ты у нас, оказывается, занимаешься, да?

Леня счел за лучшее промолчать. Он выпустил Перришона из клетки, тот сразу же сел к нему на плечо и заворковал вкрадчиво:

– Пер ренька хор роший, Пер реньке ор решков…

– Конечно, дорогой, конечно, – растрогался Леня, – сейчас пойдем на кухню, Перенька покушает, все будет хорошо…

– Ой! – пискнула Лола, уже находясь в кухне. – У него же орехи кончились! А я забыла купить!..

– Дур ра! – заорал попугай так громко, что Леня вздрогнул.

– Перришон! – начал он строго. – Лола, конечно, виновата. Но ругаться нехорошо. Разве ты когда нибудь слышал, чтобы я ее обзывал подобными словами?

Лола подумала про себя, что попугай мог слышать не только эти слова, но еще и многие другие, поскольку Ленька, когда разъярится, совершенно не следит за собственной речью. Однако попугай вел себя совершенно по хамски, еще никому в этом доме не удавалось довести Лолу почти до слез. В самом деле, кому приятно, когда собственный попугай обзывает дурой? Тем более что это не соответствует действительности…

Раньше Лола никогда такого бы не простила, и попугаю была бы обеспечена веселая жизнь недели на две.