Несомненно, найдутся критики подобных вольностей, начнут считать количество слогов в трехстишиях и пятистишиях, сравнивая тексты Кругосветова с классическими правилами хокку и танка, найдутся астрологи со своими таблицами и календарями, знатоки китайских мифов и библиографы братьев Гримм.

– Ребятки! – отвечу я этим надутым неудачникам, – свои дипломы и изыски можете использовать по прямому их бумажному назначению. Хотя это будет жестко и в физическом, и в метафизическом плане.

А что поделаешь? Современный писатель просто обязан созидать новые формы в литературе. Искать хореический ямб в ямбическом хорее – это удел зануд, снобов и неудачников. Пусть они считают стопы и ловят внутренние рифмы.

В конце-то концов, Саша Кругосветов – писатель-сказочник, а сказка, как известно, это высшая литературная форма, подвластная только мастеру. А «Пора домой» – это сборник мастерских эскизов, слишком удачных и самоценных, чтобы вставлять их в оправу более крупных произведений классических форм.

Это ученик, когда сдает экзамен, обязан вписываться в ритм и соблюдать размер, а мастер вертит слово, как нунчаки, нанося проникающие вербальные удары хлестко и неожиданно. Это его игра, его танец, его бой. Это он – мастер слова – задаёт ритм, создает правила и законы своего мира.

В этот, созданный автором мир на книжной странице, можно войти гостем, другом, читателем-почитателем, ибо на воротах книги нет замков, и петли не ржавеют. А жалко скулить и заглядывать в щелку забора – это удел завистливых соседей-огородников, которым на собственные грядки и сады вечно не хватает семян и удобрений.

В общем, «Пора домой» Саши Кругосветова – это роскошное чтиво для наслаждения эстетов.

Александр Чистяков

Поэт, директор фестивалей, чернорабочий русской словесности.

Лирическая тетрадь

Сказка о прекрасной Лю Ши

Жила-была на свете прекрасная китаянка – покровительница влюбленных, звали ее Лю Ши.

О, Лю Ши, поступью подобная юной лани, быстрая, словно девочка-гепард! Шее твоей завидуют лебеди, стройности стана – гибкая березка. Красотой лица затмеваешь ты ночную луну, а глубиной синих глаз – утреннюю зарю. Улыбка освещает ночью землю: когда ты улыбаешься, кажется, будто дневное светило уже проснулось и наступил рассвет. Ноги едва касаются земли, голова витает в голубых небесах, легкие облака – спутники твои и собеседники. Руки – нежнее гагачьего пуха, а объятия и поцелуи несут избраннику неземное блаженство.

В те времена жил на китайской земле мудрый монах. Он измерил ногами тысячу дорог и ни в одной заморской земле не нашел того, ради чего стоило жить. Изучил тысячу единоборств и победил десять тысяч соперников и в этом тоже не нашел ничего такого, ради чего ему хотелось бы отдать все силы своей души. Обратился с молитвами к тысяче богов, молился день и ночь, заточал себя в мрачные пещеры, истязал железом и плетьми, но и это не наполнило его душу светом и спокойствием. Прочел книги тысячи мудрецов. Заменил числа мудреными символами, расчленил бесконечно сложные системы, сотворил с помощью философского камня огненного человечка гомонкулуса, обращающего ртуть в золото; стоял на пороге невиданного обогащения, на пороге владения миром, и остановился именно в этот момент – он понял, что и это не то, ради чего стоило бы жить. Монах поднял голову к небесам, раскинул руки и закричал: «Господи, если ты есть на свете, если ты всемогущий и всеблагий, открой мне загадку жизни, приоткрой уголок завесы, дай увидеть хоть кусочек того, что на той стороне человеческого разумения! А иначе, для чего ты дал мне горячий огонь жизни?»

Господь раздвинул облака, и, увидев его, в страхе упал монах на землю, ибо не в силах человека вынести зрелище Всемогущего.