Сюзанна изобразила — как она надеялась — вежливую улыбку и пошла к пирсу.

— Прошу прощения.

Холт вздернул голову, и она замерла на месте, потому что на мгновение возникло яркое ощущение — будь у него оружие, он нацелился бы прямо на нее. Мужчина настолько быстро перешел от расслабленности к полной боевой готовности, каждая линия тела выражала такую напряженную силу, что у нее пересохло во рту.

Пытаясь утихомирить сердцебиение, Сюзанна успела заметить, что Холт изменился. Неприветливый мальчик превратился в опасного мужчину. Именно такие слова пришли в голову. Повзрослевшее лицо, резко очерченные линии и углы. Двухдневная щетина добавляла жесткости… и привлекала взгляд.

Но именно его глаза снова высушили горло. Мужчина с такими пронзительными выразительными глазами вообще не нуждается в оружии.

Холт искоса смотрел на посетительницу, но не поднялся и продолжал помалкивать. Пришлось дать себе минуту, чтобы обрести душевное равновесие. Если бы у него имелся ствол, то уже оказался бы в руке. Что стало одной из причин, почему он превратился в гражданское лицо и приехал на остров.

Холт вынудил себя расслабиться — он умел это делать, — хотя сразу узнал женщину. Такое лицо не забудет ни один мужчина. Господь свидетель, он-то уж точно не забыл. Неподвластное времени. В мальчишеских фантазиях он воображал ее принцессой в струящихся шелках, преследуемой и прекрасной. А себя — отважным рыцарем, убившим ради нее сотню драконов.

Воспоминания заставили нахмуриться.

Сюзанна осталась прежней, подумал Холт. Все та же бледная, как сливки и ирландские розы, кожа, тот же классический овал лица. Такой же романтичный нежный рот с пухлыми губами, мечтательные глаза, глубокого-преглубокого синего цвета, роскошные ресницы. Теперь эти самые глаза наблюдали за ним с тревогой и опаской, пока он неторопливо разглядывал ее.

Гостья убрала волосы в гладкий «конский хвостик», но он помнил, как длинные, свободные, блестящие светлые пряди струились по плечам.

Высокая — как все женщины Калхоун, — но слишком тоненькая. Холт нахмурился еще сильнее. Он слышал, что Сюзанна вышла замуж и развелась, и явно то и другое стало тяжелым опытом. У нее двое детей, мальчик и девочка. Трудно представить, что стройная, как тростинка, женщина в запачканных джинсах и потной футболке когда-либо рожала.

Еще труднее поверить и признать, что она способна нервировать его, просто стоя рядом на расстоянии в десять футов.

По-прежнему не сводя с нее глаз, Холт вернулся к полировке:

— Что тебе нужно?

Сюзанна судорожно выдохнула, не осознавая, что затаила дыхание.

— Извините, что заехала без предупреждения. Я — Сюзанна Дюмонт. Сюзанна Калхоун.

— Я знаю, кто ты.

— О, ну… — откашлялась она. — Вижу, вы заняты, но мне хотелось бы поговорить с вами всего несколько минут. Если я не вовремя…

— О чем?

Раз уж он настолько любезен, разозлившись, решила Сюзанна, то она перейдет сразу к сути:

— О вашем дедушке. Его ведь звали Кристиан Брэдфорд, правда? Художник?

— Правильно. И что?

— Это, в общем-то, длинная история. Можно присесть?

Холт безразлично пожал плечами, Сюзанна по пирсу направилась к нему. Доски потрескивали и качались под ногами, поэтому она ступала очень осторожно.

— Собственно, все началось в 1912 или 1913 году с моей прабабушки Бьянки.

— Слышал эту сказочку.

Теперь Холт ощущал ее запах и аромат цветов, что заставило напрячься живот.

— Она была несчастна в браке с богатым суровым мужем и нашла отдушину, закрутив интрижку.