И оставил дом в нетронутом виде.

Не буду писать про зиму. Совсем не такие воспоминания желаю вновь пережить. Но я не покинул остров. Не смог. Все те долгие месяцы она не оставляла моих мыслей. И весной пребывала со мной. В мечтах.

А затем наступило лето.

Невозможно описать свои чувства, когда увидел, как она бежит ко мне. Скорее нарисовал бы, но никогда не сумел бы подобрать слова. Часто посещал утесы, ожидая ее, надеясь на встречу, стараясь убедить себя, что будет достаточно хотя бы увидеть ее, просто снова поговорить. Только бы она спустилась со склона через дикие цветы и присела бы рядом со мной на камни.

И тут внезапно она на бегу выкрикнула мое имя, зеленые глаза сияли от радости. Шагнула в мои объятия, наши губы встретились. И понял, что она мучилась так же, как и я. И тоже влюблена.

Мы осознавали, что это безумие. Если бы я был более сильным, то, наверное, сумел бы убедить ее уйти и оставить меня. Но что-то изменилось в ней за ту зиму. Больше ее не удовлетворяла пустота, в которую, я знал, превратился их брак. Дети, настолько дорогие для нее, не могли поддерживать узы между нею и мужем, который хотел от жены только покорности и выполнения обязанностей. И все же я оказался не готов позволить ей отдать себя мне, совершить решающий шаг, который принес бы любимой вину, позор и сожаление.

Так что мы встречались на утесах, день за днем, совершенно невинно. Говорили и смеялись, притворяясь, что лето продлится вечно. Иногда она приводила детей, и тогда создавалось впечатление, что мы — настоящая семья. Это было опрометчиво, но почему-то мы не опасались ничьих косых взглядов, стоя там, словно в чаше между небом и морем, с видневшимися вдалеке пиками Башен.

Мы испытывали счастье, имея то, что имели. Никогда — ни до, ни после — в моей жизни не было таких счастливых дней. Подобная любовь не имеет ни начала, ни конца. Подобная любовь не может быть правильной или неправильной. В те яркие летние дни она не была женой другого мужчины. Она была моей.

Целая жизнь прошла, и теперь я сижу здесь, в дряхлеющем теле, и вглядываюсь в воду. Прелестное лицо и нежный голос совершенно ясно предстают передо мной.

Она улыбалась:

— Можно только мечтать о такой любви.

Я вытащил шпильки из роскошных волос и пальцами запутался в густых прядях. Маленькое драгоценное удовольствие.

— И все еще?..

— Теперь уже нет.

Она нагнулась и коснулась губами моего рта.

— Больше не о чем мечтать. Теперь я могу только желать.

Я поцеловал изящную ладошку, и мы вместе наблюдали за полетом орла.

— Сегодня вечером у нас бал. Жаль, что вас там не будет, и мы не сможем повальсировать.

Я поднялся на ноги, притянул ее к себе и начал кружить среди диких роз.

— Расскажите, что наденете, чтобы я представил вас в полном блеске.

Засмеявшись, она подняла лицо.

— На мне будет шелковое платье цвета слоновой кости с низким лифом, обнажающим плечи, с широкой в складку юбкой, украшенной бисером, отражающим свет. И мои изумруды.

— Женщина не должна выглядеть грустной, когда говорит об изумрудах.

— Не должна.

Она снова улыбнулась:

— Они необыкновенные. Я получила эти камни за рождение Этана и ношу их как напоминание.

— О чем?

— О том, что независимо от будущих событий, после меня что-то останется. Дети — мои истинные драгоценности.

Облако закрыло солнце, она положила голову мне на плечо.

— Обнимите меня крепче, Кристиан.

Ни один из нас не говорил о быстро проходящем лете, но я знаю, что мы оба думали об этом в тот момент, когда мои руки сжимали тонкие пальчики и наши сердца бились в унисон в танце любви.