Они пересекли проходной двор, освещенный лишь разноцветными окнами. Затем свернули. Очутились в закутке – слева глухая кирпичная стена, справа полуразрушенный дом, впереди дощатый забор, за забором гудит стройка. Свет прожекторов на стройплощадке тает в аппендиксе закоулка.

– Помоги. – Архивариус повернулся к Игнату спиной. Расстегнул пуговицы пальто. – Пальто мое подержи.

Игнат хмыкнул. Ничегошеньки не понимая, подчинился, взялся обеими руками за драповый воротник. Архивариус выскользнул из рукавов.

– Повесь пальто себе на руку, – велел Архивариус. – Осторожнее, в карманах телефон и пейджер. Двигайся быстрее, поможешь снять кобуру.

Под пальто у очкарика был тонкий свитер, поверх свитера – кожаная портупея с кобурой под мышкой. Из кобуры торчала рукоятка «Макарова» с непонятной деталькой вместо плоского донышка магазина.

– Мама дорогая... – только и сумел произнести обалдевший Сергач.

– Закрой рот. Поможешь снять кобуру, потом я тебе помогу ее надеть.

– Кобуру с пистолетом? Мне?!

– Дело тебе предстоит опасное, поверь. Оружие не помешает. Пистолет пневматический, разрешен к продаже и ношению. Выглядит как настоящий. Возникнут осложнения с подручными Темного Мастера, стреляй, не бойся. Оружие больше психологическое, чем боевое. В лицо, во избежание случайных увечий, не целься, бей, если что, в туловище и беги... Ты что? Чего ты смеешься? Помоги кобуру снять, кретин жизнерадостный!

– Ха ха а а... А я то, я то, ах ха а, я то голову ломал, на фига в подворотню, ах х ха... – Игната душил смех, аж слезы выступили из глаз. – Ой, спасибо, конечно, за трогательную заботу, не ожидал, честное слово, не ожидал!.. Но... ах ха ха, надевай пальто обратно. Спасибо за пневмашку, не возьму...

– Дурак.

– Не обижайся! Боевое оружие я бы взял, а пневмашка... – Игнат протянул Архивариусу пальто. – Одевайся, простудишься. У меня бровь рассечена, замечал? Еще до телевидения, когда вкалывал менеджером торговой точки... не а, раньше! Когда писал репортажи для заводской многотиражки, целый год ходил в секцию карате. Да не простую, а весьма и весьма эксклюзивную. Изучал стиль сегучо. Ну ка, Архивариус, блесни эрудицией. Про сегучо слыхал? Или в области боевых искусств ты ни фига не соображаешь, а?

– Соображаю, – пробубнил Архивариус, с трудом попадая в драповый рукав, кобура мешала. – Японец по имени Сегучо приехал во Вьетнам, где создал стиль карате, способный максимально эффективно конкурировать с китайским кунг фу, вьетнамским вьет во дао и тайским боксом. Два года непрерывных тренировок по системе Сегучо равносильны десяти годам упорных занятий другими восточными боевыми системами. В Москве секцию вел Фам Тхыу Тхонг. Двухлетний тренировочный цикл у Фама выдюжили только двое самых фанатичных учеников.

– Трое, – поправил Сергач и присвистнул. – Однако эрудиция и осведомленность впечатляют. Вначале к Фаму ходила целая толпа, через три месяца осталось двенадцать учеников. Я выдержал год. Два года сдюжили трое, на одного ты ошибся, но в остальном...

– Двое! – сварливо перебил Архивариус. – Третий дотренировался до инвалидности, он не считается.

– Надо же. А я и не знал...

– Сергач, из восьми адресов, которые я тебе дал, четыре недалеко от Чистых Прудов. Магические салоны открыты допоздна. Поспешишь, успеешь сегодня посетить пару подозреваемых.

– Ценный совет, спасибо! Кушать, правда, охота, но ничего, потерплю. Спасибо, Архивариус. Честное слово – ужасно тебе благодарен, правда! Ты настоящий друг.

– Да ну тебя... – Архивариус потупился. Кажется, последняя фраза Игната, по настоящему искренняя, без всяких подтекстов и подначек, по настоящему смутила чудаковатого коротышку в очках с затененными линзами, в кроличьей шапке на лысеющей голове и с пневматическим пистолетом, спрятанным под старомодным пальто.