Энн вся напряглась и тотчас встала на защиту парня.

— Никакой он не недоумок, — заявила она. — Пусть Джефф не умеет хорошо говорить и не такой, как все, но с головой у него все в порядке. Между прочим, он кое в чем очень даже хорошо разбирается, — добавила она, в упор глядя на Тремейна.

Директор колледжа от удивления открыл рот.

— Ну, я…

Не успел он закончить фразы, как его перебила жена:

— Джон, ты сам напросился на неприятности. Забыл, что с нами Энн? А они ведь с Джеффом друзья. Может даже, она единственный его друг! Думай, что говоришь.

— Да я ведь просто… — начал было оправдываться Тремейн, но тут в разговор вмешался Джеймисон:

— Ну-ну, довольно. Давайте не будем портить себе приятный вечер. Я вполне допускаю, что между присутствующими имеются некие расхождения во взглядах, но ни к чему из-за этого ссориться. Если Том Фостер поступает неправильно, это его грех. С другой стороны, должны же у бедного парня быть хоть какие-то удовольствия в жизни…

— Совершенно с вами согласна, — заявила Дорин и колючим взглядом посмотрела на мужа. — Видит бог, радостей на его долю выпало немного.

На этом разговор прекратился. Сказанного не воротишь, и уютный вечер у очага, который так хорошо начался, был окончательно и бесповоротно загублен. Какое-то время они еще пытались поддерживать разговор, но все без толку. Оскорбленный в лучших чувствах, Тремейн нацепил надменное выражение лица, его супруга демонстративно поджала губы. Джилли вновь замкнулась в себе, а что касается Энн, то ее присутствие было чисто номинальным. Ее мысли витали где-то далеко…

После этой злосчастной вылазки в пивную их встречи почти сошли на нет. Дружба — если, конечно, то была дружба — если и продолжалась, то скорее по необходимости. Будучи в некотором роде местной элитой, никто из них не мог свободно общаться с другими жителями деревни, стоявшими ниже их на социальной лестнице.

В этой ситуации старый врач оказался, так сказать, меж двух огней. С одной стороны, он старался поддерживать дружбу с Тремейнами, с другой — при первой же возможности спешил на помощь Джилли Уайт и ее дочери. Более того, время от времени он наведывался в портовый кабачок, где сумел завести знакомства кое с кем из местных рыбаков — а это было достижением, учитывая их природную замкнутость. Тремейн считал, что доктор либо святой, либо полный идиот, в то время как Джилли и Энн Уайт видели в нем настоящий подарок судьбы.

Однажды вечером вначале марта Джилли позвонила старику — под тем предлогом, что вот-вот закончатся лекарства, которые он еще по осени приготовил для нее. Однако Джеймисон тотчас заподозрил, что причина не только в этом. В голосе женщины слышалось одиночество. Интуиция подсказывала старому доктору: Джилли просто хочется с кем-то поговорить.

Он тотчас приехал к ней.

Джилли угостила его стаканом шерри. После того как он вручил ей месячный запас лекарств, она предложила ему сесть.

— Я чувствую себя круглой идиоткой. Позвонила вам в такой поздний час, а ведь весь день напоминала себе — не забыть бы про лекарства. Надеюсь, я не слишком вас обременила своей просьбой?

— Отнюдь, — произнес старый доктор. — Но если хотите знать правду, скажу честно, я слегка озабочен тем, что вы принимаете слишком много лекарств. По моим расчетам, на сегодня у вас еще должен был оставаться приличный запас — по меньшей мере еще на две недели. Нет, конечно, я могу и ошибаться… Память уже не та, что прежде, и частенько подводит.