|
Прибывший хакер — моложавый НТРовец с фанатичным сиянием в глазах — вызывал доверие. Без лишних слов мы прошли в компьютерный центр, находящийся в бронированном подвале казино. От кондиционеров было прохладно и приятно. Сам центр напоминал филиал Пентагона, если я верно его представляю: несколько десятков компьютеров, выполняющих свои неизвестные производственные задачи. Хакер сел за экран одного из светящихся дисплеев, профдвижением тиснул дискетку в щель агрегата и принялся «играть» на клавишах, как пианист Писин. Я пнул Хулио в бок и мимикой напомнил казус в концертном зале имени П.И. Чайковского. Друг закатил глаза к потолку: о, святая дева-Мария, мне бы это не помнить… И пока мы таким образом вспоминали прекрасное прошлое, хакер застопорился в настоящем. В чем дело, занервничал я, чувствуя, что праздник будущего откладывается на неопределенное время. И что же выяснилось? По уверению хакера, дискетка есть главный элемент в разархивации базового пакета. Другими словами, когда много информации её сжимают в компакт-диске, как газ «Черемуху» в баллончике. Для удобства. А если возникает нужда, то, используя дискетку, полностью расшифровывают всю информацию.
— Я понял, — твердо заявил. — Но хотя бы примерно можно узнать, что мы имеем на этой е' дискетке? — Нельзя, — равнодушно ответил хакер. — Дискетка под паролем. — Так надо найти этот пароль, товарищ хакер, — сдерживался из последних сил. — Нельзя. — Почему?! — Допустим ошибку в поиске пароля, информация самоуничтожится… О, Боже! Как я матерился на весь этот НТРовский мир и на мир вообще. Я проклинал колченого Всевышнего за то, что он так изощренно издевается над своими несмышлеными детьми. Я смешивал в грязь все святое, что ещё осталось на этой погибающей планете — любовь, дружбу и души прекрасные порывы. К черту!.. Ничего не осталось! Кроме разлагающей гигантской свалки с мерзкими и прожорливыми человекоподобными тварями, способными только на зависть, ненависть и убийства. Когда моя экспрессивная речь закончилась, в тишине компьютерного центра раздался удивленный голос Хулио: — Ваньо, не понял? Не знаешь пароль, а мы, человечество, виновны? Нехорошо… — Иди ты!.. — И пойдем-пойдем… утолим печаль «Бешеной Мэри»! — обнял за плечи. Что произошло, Ваньо? Ты живой и мы живые, а все остальное… херня. Если враг не сдается, его уничтожают. И я поплелся за мужественным революционным товарищем, понимая, что бой не на живот, а на смерть впереди. И шансов победить в нем и выжить в нем у нас никаких. Вернее, он есть: один против миллиона. Что уже самом по себе много. Для приговоренных к чертованию.
Деревянный доллар (часть пятая)
Хорошо быть памятником. Никаких проблем, кроме окисления и капающих пометом голубей. Стой и смотри на суету людей, уверенных, что они заняты строительством счастливого будущего. Не знаю, как у всех, но мой завтрашний день теряется в мутном мареве. Узлы обстоятельств вокруг моей шеи затянуты настолько крепко, что я уже сам себе не могу дать гарантий встречи нового дня. Может, поэтому решил встретиться с дочерью. Впрочем, причина встречи была в другом, да об этом лучше пока умолчать. Я сижу на бульварной лавочке и смотрю, как вокруг памятника Поэту дог Ванечка, изображая коня, таскает Марию на роликах. Дочь хохочет, а пес, пуская слюни, скалится добродушной улыбкой. Они друг другу понравились. Это твой подарок, Маша, сказал я, при условии, что он пока будет жить у тети Аи на собачьей ферме. Дочь меня поняла — такого беззащитного животного опасно держать рядом с бабушкой и мамой. И вот мы гуляем на бульваре, и ждем, когда моя бывшая вторая жена Ая прикатит на «Ниве». |
