— О, карусель! — закричала дочь. — Приехали, еханы-палы!

Да уж, приехали, зачесал с яростью перегретый затылок: ребенок, видать, брал от меня не только все хорошее.

Культурный же отдых нам удался, благодаря материальной поддержки тети Саши. По-моему, у тех, кто определил цены на аттракционы, не было собственных детей или они не любили чужих.

— Ничего, прорвемся, — заявила Александра, и они вместе с Марией дали своим душам порезвиться.

Глядя на верчение бесконечных каруселей, у меня закружилась голова, а мужественным астролетчицам хоть бы хны — летают. Чтобы не упасть в фонтан, я сел в тенек лип и замечтался о том прекрасном денечке, когда, имея полный чемодан шуршащей «зелени», мы втроем пустимся в путешествие к теплым песочным отмелям, горбящимся в океанских просторах. Заковыка лишь в одном сцапать чемоданчик. Или коробку из-под бумаги для ксерокса. И вперед — в рай.

Есть даже доброволец, мечтающий отдать мешок с американской «капустой» взамен на личное благополучие. Дело остается за малым — добыть «товар», способный его захватить до нервной дрожжи в членах. Можно предъявить фотокарточки, где он занимается гимнастикой с депутатом, да цена им копейка в базарный день. Коль в стране правит бал его величество Порнуха, то охальными вещдоками мало кого удивишь. Разве что законопослушного обывателя, пока ещё не привыкшего к таким откровенным издержкам демократического времечки. Ныне, когда голая жопа тоже стала аргументом в игрищах политического истеблишмента, то козырять ею следует в последнюю очередь.

Что там говорить, широко шагает по республике порнография как тела, так и духа. И уже трудно понять, кто из нас больше порнографичен развратная, как шлюха, власть или мы, граждане, к ней приспособляющиеся?

Восторженный голосок дочери привлекает меня — мчит, родной, на роликовых коньках, рассекая угловатым и подвижным корпусом горячий воздух. Капли пота на юном и чистом лбу…

— Класс! — закладывает дерзкий вираж. — И тетя Саша классная!

— Полет нормальный? — я тоже радуюсь, но сдержанно, сочувствуя приближающей Александре. — Этот день тетя запомнит на всю жизнь.

— Жизнь продолжается, — отвечает отважная воздухоплавательница, покачиваясь. — В следующий раз прыгнем с вышки, — и показывает на длинную стрелу крана, с платформы которого любители острых ощущений имеют гарантированный шанс махнуть в пропасть, чтобы после нескольких сумасшедших секунд полета обвиснуть обкакавшимся коконом на эластичном тросе. Вниз мозгами к твердолобой планете.

— Не, — пугается ребенок. — Я ещё жить хочу. — И гонит к тележке с мороженым, пользуясь удачным стечением обстоятельств.

Покупаем пломбиры, от них тянет далекой заснеженной зимой. У выхода сидят фотографы с маленькими медвежатами. У зверей мелкие и внимательные брусинки глаз; в них таится тишина леса, прощальный рев мамы-медведицы, звук огненного грома, запах гари и горя…

— Па! Я хочу с мишками, — требует дочь. — Какие хорошенькие, — и тянет к ним ладошки. — Сфотай меня с тетей Сашей?

— Тяпнет, — предупреждает фотограф.

— А сколько прокат топтыжек? — интересуюсь. — И чтобы не тяпали.

Проблема решается за полцены, и я запечатлеваю своим «Nikon» прекрасное мгновение: двух любимых и дорогих с лесными зверюхами.

К сожалению, праздники имеют свойства заканчиваться. Возвращаемся к прогретой, как примус, «Победе». Ребенок плюхается на сидение и заявляет, что не хочет возвращаться домой.

— Почему?

— Там скучно-о-о и бабушка все кормит-кормит.