Архипов на середине открыл толстенный справочник и стал листать тонкие, мелко напечатанные страницы. Ему нужны были медицинские учреждения.

Юнец затолкал в рот последний кусок хлеба и сразу же схватил второй. Почему-то он ел только хлеб, а сыр и мясо не трогал.

Архипов нашел больницу номер пятнадцать, отчеркнул ручкой номер и позвонил. В приемном покое – ясное дело! – никто не знал ни про какую Марию Викторовну Тюрину, и он едва выпросил телефон какого-то отделения, откуда его послали в хирургию, и в хирургии никто долго не брал трубку, и он снова набрал, решив, что ошибся, и снова ждал.

Юнец добрался наконец до сыра и мяса, рвал их зубами, глаза были бессмысленными.

– Хирургия, але! – ответил тусклый голос, который Архипов немедленно узнал.

Узнал и покосился на часы – ровно три.

– Здравствуйте, Мария Викторовна, – сказал он любезно. – Архипов Владимир Петрович вас беспокоит, сосед.

– Кто-о? – оторопело спросили из трубки.

– Архипов, говорю! – Он слегка повысил голос. – Мария Викторовна, к вам родственник прибыл. Погостить. Именует себя Макс Хрусталев. Пока гостит у меня.

В хирургии воцарилось молчание. Памятуя народную мудрость номер три – о паузе, которую нужно держать, – Архипов посмотрел на родственника Марии Викторовны, а потом на чайник. Родственник жадно и некрасиво ел. Чайник готовился закипеть, шумел громко и уверенно.

Архипов достал с полки чашку, сахарницу и коробку с чайным пакетами. Мария Викторовна все молчала.

– Вы… – помолчав еще немного, выдавила она, – вы ошибаетесь, наверное. У меня нет никаких родственников.

– Господин Хрусталев вам не родственник?

Вышеупомянутый господин вдруг перестал жевать и уставился на Архипова. В глазах у него больше не было голодной мути, только, пожалуй, страх.

– Я…не знаю.

– Не знаете, родственник он или нет?

– Почему он… у вас?

– Поначалу он был у вас, – заявил Архипов. – Я валандаюсь с ним уже час.

– Почему вы с ним… валандаетесь?

– Потому что среди ночи залаяла моя собака! Дверь в вашу квартиру была открыта. Я вошел и нашел на полу родственника. Если он родственник, конечно.

– Как – открыта?! – вскрикнула Мария Викторовна во весь голос. – Почему открыта?!

– Вот этого я не знаю, – признался Архипов. – Так он родственник или нет?

– Да, – произнесла она устало, – это мой брат.

– Вот как, – изумился Архипов. – А я что-то слышал о том, что у вас нет кровных родственников.

– Есть, – сказала она. – Он все еще у вас?

– Где же ему быть!

– Дайте ему трубку, – распорядилась она, и Архипов разозлился. Бесцеремонность всегда его раздражала.

– Это вас, – сказал он юнцу и сунул ему трубку.

– Да, – пробасил юнец, с трудом проглотив очередной кусок мяса. – Манька, это ты?

Архипов прикидывал, чего бы ему выпить – чаю, кофе или коньяку, – и решил, что кофе. Все равно не спать!

Юнец слушал, что ему говорила Манька, недолго. Архипов даже не успел насыпать в кружку кофейной крошки.

– Она теперь вас просит.

Пластмасса, там, где ее держал Макс Хрусталев, была теплой и влажной.