|
Он откатывается с пути копыт, пытается подняться, но кулак снова размашисто бьет его. Однако когда его настигает следующий удар, он хватает запястье врага обеими руками и всем своим весом тянет его вниз. Кулак Даргота врезается в пол, и Оаким вскакивает, успевая ответить таким же ударом. Голова Даргота дергается, плеть щелкает над самым ухом Оакима, но Оаким уже бьет еще раз, и еще, и опрокидывается на спину, когда задние ноги Даргота распрямляются, как пружина, а плечо ударяет Оакима в грудь. Даргот снова встает на дыбы. Затем он заговаривает с ним - впервые. - Сейчас, Оаким, сейчас! - говорит он. - Даргот станет первым слугой Анубиса? Когда копыта летят вниз, Оаким хватает металлические ноги, и - Даргот застывает посреди удара, удерживаемый силой, превосходящей его собственную. Человек лежит на спине, и губы его теперь презрительно улыбаются. Он смеется, он рывком поднимается на ноги и обеими руками вздергивает своего противника высоко вверх, уже сам поднимая его на дыбы. - Глупец! - говорит он, и голос его, странно преобразившийся, подобно удару огромного колокола разносится по всему залу. Среди мертвых проносится слабый стон, как прежде, когда они были подняты из своих могил. - Сейчас, говоришь? "Оаким", говоришь? - и смеется, ступая вперед под нависшие копыта. - Ты не знаешь, что говоришь! - и смыкает руки вокруг металлического торса, а копыта беспомощно молотят воздух над его плечами и хвост-кнут свистит и хлещет, оставляя новые полосы на его спине. Руки Оакима лежат между сверкающими гребнями, и он сильнее и сильнее прижимает неподатливое металлическое тело к своему живому. Огромные руки Даргота находят его шею, но пальцы не могут сомкнуться на горле, и мускулы Оакима твердеют и набухают. Так они стоят, застыв на безвременное мгновенье, и свет факелов сплетается с тенями на их телах. Затем нечеловеческим усилием Оаким отрывает Дар - гота от земли и отшвыривает прочь. Ноги Даргота бешено дергаются, когда он переворачивается в воздухе. Лезвия на спине поднимаются и опадают, хвост вытягивается и щелкает. Он поднимает руки к лицу и рушится с ужасающим грохотом у подножья трона Анубиса, и лежит там неподвижно; его металлическое тело сломано в четырех местах и расколотая голова его - на первой ступени, ведущей к трону. Оаким поворачивается к Анубису. - Достаточно? - спрашивает он. - Ты не применил темпоральную фугу, - говорит Анубис, даже не глядя вниз на обломки, минуту назад бывшие Дарготом. - Она не понадобилась. Это был не слишком сильный противник. - Это был сильный противник, - говорит Анубис. - Почему ты смеялся и вел себя так, будто сомневался в своем имени, когда сражался с ним? - Я не знаю. На мгновение, когда я понял, что меня нельзя победить, у меня мелькнуло ощущение, будто я - кто-то другой. - Кто-то без страха, жалости и сомнений? - Да. - Ты все еще чувствуешь это? - Нет. - Тогда почему же ты перестал называть меня "Хозяин"? - Когда я сражался, эмоции подавили мою почтительность... - Тогда исправь свою оплошность, и побыстрей. - Хорошо, Хозяин. - Извинись. Проси у меня прощения самым униженным образом. Оаким простирается на полу. |
