— Вот пердун вонючий! — воскликнул посол, обнаруживая столь глубинные познания в языке, что Стормонт удивился. Он и не подозревал, что Молтби известны такие словечки.

Продолжение игры казалось просто абсурдным. Бросив мяч на произвол судьбы, они направились к эстраде для полкового оркестра, находившейся невдалеке от коттеджей, где жили семейные офицеры. Но старому индейцу почему-то не понравилось это место. Он предпочел укрыться под сенью пальмовых деревьев, стоял там, и потоки воды сбегали по полям его шляпы.

— А во всех остальных отношениях, — говорил Молтби, — у нас все дружно и хорошо. Никакой там грызни, все живы и здоровы, со всех направлений потоком поступают ценнейшие разведывательные данные. Чего еще хотят наши хозяева? Просто ума не приложу!

— А чего именно они хотят?

Но Молтби не спешил с ответом. А затем предпочел отделаться маловразумительными и странными намеками.

— Долго беседовал вчера вечером с разными людьми по секретному телефону Оснарда, — объявил он тоном человека, погрузившегося в самые сладкие воспоминания. — Вы догадываетесь, о чем шла речь?

— Да нет, я бы не сказал, — ответил Стормонт.

— Самые горячие и тревожные новости, сравнимые для нас разве что с бурской войной. Нет, скорее вообще ни с чем не сравнимые. Я под глубочайшим впечатлением. И все до одного такие славные люди! Нет, не то чтобы я с ними встречался. Но, судя по голосам, очень симпатичные. Один почти все время разговора только и знал, что извинялся. Некий господин по фамилии Лаксмор уже на пути к нам. Шотландец. Мы должны называть его Меллорс. Вообще-то мне не следовало бы говорить вам об этом, так что, естественно, говорю. И этот Лаксмор-Меллорс привезет нам совершенно потрясающие новости.

Дождь прекратился, но Молтби, похоже, этого не замечал. Индеец по-прежнему стоял под пальмами, свернул себе толстую сигару из листьев марихуаны и курил.

— Наверное, надо расплатиться с этим парнем, — заметил Стормонт. — Если вы, конечно, не будете больше играть.

Вместе они наскребли несколько отсыревших долларовых бумажек, отдали индейцу и отправили его к зданию клуба вместе с клюшками Молтби. А сами уселись на сухую скамью перед эстрадой и наблюдали, как мчат к Эдему разбухшие потоки воды и как сверкает на каждом листке и цветке солнце.

— Так было решено… и мой голос тут совершенно ничего не значил, Найджел. Было решено, что правительство ее величества королевы должно оказать тайную поддержку и помощь молчаливой оппозиции Панамы. И, естественно, при малейших подозрениях мы все должны отрицать. Лаксмор, которого следует называть Меллорс, прибывает к нам специально, чтобы разъяснить, как именно надо это делать. Я так понимаю, у него с собой целый том инструкций. Под названием «Как вытеснить местное правительство», что-то в этом роде. И мы все должны погрузиться в этот том и изучать его. Не знаю, известно ли вам или нет, но меня попросили пригласить господ Доминго и Абраксаса ночью в мой сад на заднем дворе. Можете, конечно, взять эту миссию на себя. Нет, не потому, что у меня нет сада, но я до сих пор помню, что творил покойный лорд Галифакс, встречаясь тут с разного сорта людьми. Я вижу, вы удивлены. Желаете что-то спросить?..

— Почему бы этим не заняться Оснарду? — спросил Стормонт.

— Мне как послу был сделан намек, что его участие в этом нежелательно. У парня и без того полно самых ответственных дел. И потом он молод. Он еще только учится.