— А твои… неприятности… — топая за уверенно лавирующим между деревьями и валунами Раммом, опасливо задал я вопрос, на который не решился два года назад.

— Я тебе расскажу… когда придем. Тут недалеко, — не сразу ответил он, и мне ничего не оставалось, как поверить этому обещанию.

Сторожка углежогов оказалась довольно длинным и высоким деревянным зданием. Рамм уверенно пошарил под крыльцом и достал ключ.

— От охотничков лорда Гонтариса запирают, — буркнул он, снимая увесистый замок. — Эти господа тут уже не раз пожары устраивали.

Как же я забыл, что нахожусь на границе с землями лорда, славящегося своим пристрастием к охоте, шумным застольям и безбашенным забавам. Король морщится каждый раз, когда слышит это имя, но никаких серьезных обвинений, достаточных, чтоб лишить Гонтариса титула или части поместья, сыскари пока не обнаружили.

— Проходи, — крикнул из глубины дома Рамм, и я шагнул в пахнущее зимней сыростью полутемное помещение.

Очень своевременно шагнул: в спину ударил резкий порыв ветра, густо приправленный дождевыми каплями. И следом прыгнул Каф, не переносивший воду с того самого дня, как кто-то жестокий бросил щенка в реку. Мы с Раммом случайно нашли его в прибрежных камышах, мокрого, трясущегося и настолько обессилевшего, что малыш не мог даже скулить. До привала он добирался за пазухой у северянина и с тех пор считает его своим хозяином. А может, даже богом.

Пока Рамм разжигал огонь и пристраивал над ним котелок, я бегло осмотрел помещение и притащил к очагу невыделанную шкуру дикого быка, найденную в общей комнате. Ничего, что она громыхает, как доспехи северных рыцарей, зато можно удобно устроиться возле огня. Каф мгновенно оценил мою находку и шлепнулся рядом.

— Угощайся и рассказывай, — наливая в кружки горячий отвар ягод шиповника и пододвигая ближе большую миску с домашними пирогами и кусками вареного мяса, предложил северянин и устроился на другом конце шкуры.

— Да в общем-то рассказывать мне особо нечего, — хмыкнул я, утолив первый голод, — несколько человек, чья судьба мне небезразлична, отправились в Шладберн и не вернулись. Я хочу попытаться их найти, но у меня нет никакой информации про эту страну. Если можешь помочь, расскажи все, что знаешь.

Рамм долго молчал, с преувеличенной тщательностью обгладывая пустую кость. Помалкивал и я, не желая торопить старого друга, такие решения каждый должен принять сам.

— Кто послал тебя… за этими друзьями? — наконец выдавил он, не глядя мне в глаза.

— Никто. Ковен категорически против моего вмешательства, — признался я честно, не стоит играть втемную с друзьями, если надеешься получить от них искреннюю помощь.

— А кто сказал тебе… куда они пошли? Может, вовсе не в Шладберн, а в Гассию?

— Мари сказала, жена моего шурина. Он тоже ушел. Я обещал ей, что сделаю все, что смогу.

— А зачем они туда пошли?

— Мари говорит, искать нашего короля. — Я сильно рисковал, открывая Рамму государственную тайну, но иначе не мог бы надеяться на его помощь.

У гассийской знати собственные представления о чести и патриотизме, в основном совпадающие с теми, которые узаконены в нашем королевстве. Однако есть и отличия, переступить которые не решится ни один северный дворянин.

— А что там делает ваш король?

— Получил пару недель назад портрет шладбернской принцессы и решил познакомиться поближе. Для чего в сопровождении нескольких приближенных лиц отправился с неофициальным визитом.

— Когда именно?

— Рамм, я не знаю.