Дев сдержал остроумный ответ на враждебный тон сестры, встреченный одобрениями остального персонала, чьи наушники позволяли им слышать каждое слово.

Говоря по правде, ему и его семье не нужна гарнитура, чтобы общаться. Часть бытности оборотнем заключается в том, что они могут проецировать свои мысли, находясь на допустимом расстоянии друг от друга… хотя у кого-то это получается лучше, чем у других. Но среди простых людей, работавших на них, это вызовет подозрения, а у постоянных посетителей особенно. Поэтому они носили гарнитуру, пытаясь хотя бы казаться нормальными.

Да уж, конечно. Нормальность давным-давно помахала на прощанье его семье и всему его виду. Но какого черта?

Он посмотрел на наушники.

И все-таки Дев снял их, когда разглагольствования сестры на французском напомнили ему о матери, и неожиданная волна горя нахлынула на него. Как же он скучал по тому, как она отчитывала его на родном языке…

Кто бы мог подумать? Из всех вещей, по которым можно скучать…

«Я, должно быть, на голову болен». И все же, резкий голос матери преследовал его из прошлого:

«Ты должен вырасти, Деверо… Ты больше не детеныш. Уже как две сотни лет. Для чего ты так издеваешься над братьями и сводишь меня с ума? Mon Dieu! Ты когда-нибудь в могилу меня сведешь своим поведением. Неужели ты не можешь хоть раз прикусить язык и сделать, как я прошу? Как мы можем положиться на тебя, если ты продолжаешь вести себя, как ребенок? Разве ты ничему не научился»? Дев вздрогнул, вспомнив выражение лица, с которым она читала ему ежедневные нотации.

Лица, которое он больше никогда не увидит, и голос, который однажды полностью исчезнет из его памяти.

Как же он ненавидел перемены.

Более века Дев стоял у дверей «Санктуария», наблюдая, как приходят и уходят различные существа. Страж более чем в одном смысле слова, он не останавливал людей. Но приходящим сюда сверхъестественным посетителям он всегда объяснял правила «Санктуария» и то, какие проблемы у них возникнут, если они затеют драку, а также советовал решить, кто является их союзниками.

На всякий случай.

Теперь же он стоял на посту, дабы убедиться, что враги не разрушат их клуб окончательно, когда его только-только восстановили после боя, оставившего глубокий след в их сердцах.

«Я скучаю по тебе, маман». Так же, как и по отцу.

Имущество они могли заменить. Сцену можно восстановить, а стойки переделать. Дым выветриться.

Но его родители…

Они ушли навсегда.

Новая волна горя нахлынула на него, из-за чего он разозлился. Дев изо всех сил сдерживался, чтобы не отправиться вслед за напавшей на них стаей волков. Если бы в этом случае Омегрион — правящий совет — не начал выслеживать и убивать его семью, он бы не колебался. Но рисковать он не станет. Дев не будет в ответе за смерть члена своей семьи.

Даже своего брата Реми.

Стольких из его семьи убили прямо у него глазах…

«Я действительно хочу уйти».

Эта мысль становилась все более и более привлекательной. Даже после того, как «Санктуарий» снова открылся, в Деве горело желание к перемене мест. Единственная причина, по которой он оставался здесь, так это просьба матери находиться рядом с семьей и помочь защитить младшую сестру.

Теперь его мать мертва, а у Эйми была пара…

Оставаться здесь уже не было такой необходимостью, как раньше. Каждый день ему хотелось пойти своим путем. Он — медведь, и в большинстве самцов природой заложено желание найти пару и создать собственный клан.

«Что я здесь делаю?»

Он был им не так уж и нужен. Когда началось сражение, они тут же узнали, как много у них союзников. И их число впечатляло. «Санктуарий» выстоит. Ему не обязательно оставаться здесь и защищать вход.