| Макаров с ужасом понял, что быстрые, но кое-как бронированные "Пересветы" теперь находятся всего в двух милях от смертельно опасных для них броненосцев Того. Одного-двух попаданий двенадцатидюймовых снарядов с такой дистанции могло хватить любому из трех русских "гибридов" для потери боеспособности. А при некой неудаче - и для утопления корабля [На совете адмиралов, во время обсуждения тактики предстоящего сражения, Руднев обратил внимание "товарищей адмиралов" на результаты боя "Осляби" против всего одного японского броненосного крейсера - "Адзумы". Он не мог рассказать Макарову и Небогатову об участи, постигшей эти броненосцы в его мире. Ни об "Ослябе", который был утоплен сосредоточенным огнем японцев в первые минуты Цусимского боя. Ни о "Пересвете", который чудом выжил во время боя в Желтом море. Но "ворота", образовавшиеся в носу "Осляби" от всего лишь одного попадания восьмидюймового снаряда, говорили сами за себя. Неси "Адзума" двенадцатидюймовые орудия, это попадание одно могло привести к утоплению русского корабля. Все же линейный бой грудь на грудь, с равным обменом ударами был русским "броненосцам-рейдерам" проекта "Пересвет" строго противопоказан.]. Изменив первоначальный приказ, Макаров приказал отряду Ухтомского поворотом "все вдруг" разорвать дистанцию с противником и уходить в конец колонны русских главных сил. Там пристроиться за "Сисоем" и далее "действовать по обстановке". Оттуда у слабо бронированных, но прилично вооруженных "Пересветов" был шанс нанести урон противнику, не подвергаясь ненужному риску. Увы, этот логичный маневр выключал их из боя минимум на десять минут. Отряду Розенкранца, сократившемуся до двух кораблей, был отдан совершенно противоположный приказ - атаковать хвост японской колонны. При возможности пройти за линию японских линкоров и, если удастся, отрезать от главных сил шестой боевой отряд японцев, состоящий из четырех старых крейсеров. Шестой боевой отряд, флагманом которого была старая приятельница "Варяга" "Нанива", уже в третий раз пытался просочиться на север мимо занятых боем с японскими линкорами русских главных сил. Того хотел во что бы то ни стало добраться до русских транспортников. В принципе на пути японских бронепалубников успевали встать русские коллеги - "Светлана", "Паллада" и примкнувший к ним "Новик". Их сил вполне хватало для парирования угрозы любого японского крейсерского отряда, но Макаров хотел не просто отогнать "собачек". Он хотел поймать увлекшегося командира японских крейсеров, что и растолковал Розенкранцу в радиограмме. Свой же собственный отряд Макаров решил пока не уводить из столь удачно занятой им позиции в голове японцев. Он рассчитывал на стойкость тройки хорошо забронированных новых броненосцев и мощь их двенадцатидюймовых орудий. Три новых броненосца держались под огнем четырех японских коллег и трех броненосных крейсеров более получаса. Первым не выдержал "Цесаревич", он оказался в наихудшем положении из тройки русских "богатырей". По нему вели огонь два броненосца Того и шедший третьим в строю крейсеров Камимуры "Ивате". Одна за одной замолкали шестидюймовые башни, часть из них можно еще было ввести в строй, но для этого надо было выйти на верхнюю палубу и с помощью лома, кувалды и зубила выковырять заклинившие их осколки. До выхода из зоны обстрела это было невозможно, что подтвердили две попытки починиться, не выходя из боя, приведшие к серьезным потерям в людях. Но попавший в правую кормовую башню японский крупнокалиберный снаряд перекосил ее и сделал любые попытки ремонта в море бессмысленными. Несмело поначалу занимающиеся пожары постепенно окрепли, к десяти часам броненосец, казалось, полыхал уже с носа до кормы. Попытки тушить очаги возгорания одна за одной срывались новыми взрывами снарядов, осколки которых выбивали людей пожарных дивизионов и в клочки рвали шланги. |
