Но совсем недавно его опознали люди великого визиря Ибрагима и устроили засаду в оживленном месте. Они переоделись бродячими дервишами, которых было полно на дорогах империи, и с ятаганами набросились на Асана Мустафу. Первого он убил сам его же оружием. Недаром его обучали в доме отца лучшие мастера фехтования. Но остальные разорвали бы его на части, если бы не нубийцы. Стажи быстро перебили дервишей и помогли господину затеряться в толпе.

Выяснить, кто их послал, тогда не удалось. Этим по приказу падишаха занимался великий визирь. Асан Мустафа понимал, что иного от Ибрагима-паши нельзя было и ожидать. Не станет же он обвинять сам себя. Впрочем, Кепрюлю и сам был не против использовать подобные методы против своих врагов и потому не винил визиря…

***

У дома купца Али остановился.

– Вот здесь, мой господин! Здесь самый богатый рынок рабынь! Здесь продаются первые красавицы Стамбула.

– Войдем.

Они прошли к рынку рабынь, и Асан Мустафа остановился у помоста, делая вид, что присматривается к девушкам. Это были уже остатки живого товара, ибо базар скоро закрывался.

К нему подскочил ловкий торговец и стал уговаривать купить рабыню. Но когда он встретился с глазами паши, то сразу же осекся, низко поклонился и исчез. Великому паше таких рабынь не предлагают.

У дальнего конца деревянного помоста, Асан Мустафа вдруг увидел, толстого бостанджи-баши. Тот умело скрывался под навесом и чего-то ждал. Паша незаметно приблизился к нему.

– Я вижу, что бостанджи-баши, стоит на страже, – тихо произнес он и страшно напугал толстяка. Тот никак не ожидал здесь увидеть своего господина.

– Мой господин! – бостанджи-баши поклонился паше.

– Что ты здесь делаешь?

– По делам службы, мой господин!

– А вот как, – усмехнулся Асан Мустафа. – Ты пришел за рабыней?

– Мой господин…

– Не стоит тебе грязнить уста ложью, если тебе дорога твоя голова. Я ведь умею читать правду на твоем жирном лице, негодяй. Сын осла и собаки! Ты снова взялся за старое! Не стоило мне спасать твою шею.

– Мой господин. Я виноват и не стану тебе врать. Я пришел за рабыней. Но никто не знает про это. Я был осторожен.

– Однако я сумел догадаться, где ты.

– Что может ускользнуть от проницательности моего господина.

– Не стоит переходить на лесть. Это тебе не поможет. Кемаль с тобой?

– Да, господин. Он еще в доме купца.

– Он там долго?

– Достаточно долго и я даже стал волноваться. У него было достаточно времени, чтобы купить ту рабыню.

– Так это ты столь богат, что можешь себе позволить невольницу за 10 тысяч, какой нет и в гареме падишаха? А если мои враги узнают про это и донесут султану? Такие покупки не проходят даром. Про это будут знать все.

– Но потому я и послал за рабыней Кемаля. Это он покупает рабыню, а не я.

– Я войду туда.

– Господин…

– Я сказал!

Бостанджи-баши поклонился. Он боялся, что если Асан Мустафа увидит девушку, то она никогда не попадет в его гарем…

***

Сенатор Мортыньш был искренне удивлен, когда ему сказали, кто посетил его. Сам Асан Мустафа! Сын великого визиря Мехмеда Кепрюлю!

«Неужели они знают кто я? А иначе замечем здесь этот человек с колючими глазами? Сам паша константинопольский не посетил бы дом простого купца. Значит, кто-то донес».

– Что угодно почтенному господину? – спросил купец-сенатор. Он решил и дальше играть роль купца.