— Но я же уже мертвая.

— Да. Но ты можешь умереть снова.

— Как?

Джон вздохнул. Он бросил то, что осталось от цветка, и вытер руки о поношенные брюки.

— Представь себе жизнь как… — Его лицо просветлело. — В виде небоскреба. Как смертный, ты начинаешь движение по нижнему этажу. Когда ты умираешь, твоя душа перебирается на второй этаж.

— А что потом?

Джон посмотрел на меня, как на умственно отсталую.

— Когда ты умираешь на втором этаже, ты переносишься на третий. Ну и так далее.

— А там что, шикарные апартаменты, на крыше этого небоскреба? На конечной остановке?

— Да.

— А что происходит, когда ты попадаешь туда?

— Не могу сказать точно. — Джон нахмурился и отвел взгляд. У него, несомненно, талант уходить от сложных вопросов.

— Так в чем же вопрос? — Я уперлась коленками в грудь и медленно раскачивалась вперед и назад. — Если бы тот парень убил меня, я бы просто поднялась на третий этаж.

— Нет.

— Нет?

— Нет, если тебя убивает дурной человек.

— Что значит дурной?

— Демон, грешник, тот, кто обречен попасть в ад. Если тебя убьет такой, то это — конец всему.

— Полный финиш?

— Полный. Ты — конченый человек. — Джон слегка улыбнулся, и мне сразу же стало легче. — Выражаясь фигурально, конечно.

Мы немного посидели в тишине. Вдалеке закричала какая-то птица, никогда не видела таких птиц, видимо слишком уж изысканная, чтобы жить на городских улицах, где прошла моя жизнь. Из небольшой рощицы позади нас долетали звуки: кто-то отчаянно плескался, а потом издал рык, какой-то зверь, наверное. Пчелы жужжали над склоненными головками цветов.

Наконец я кашлянула, чтобы прочистить горло.

— А тот небоскреб, о котором ты говорил…

— Да?

— Если ты возносишься на Небеса, — я обвела жестом все вокруг, — ты переходишь с этажа на этаж вверх, а что происходит с тобой, если…

— Если ты отправляешься в ад?

Я кивнула. Мои мысли в тот момент были заняты тем потрясающим мужчиной с угольно-черными глазами. Алеком. И Руфусом, его огненно-рыжим другом-коротышкой, который хотел так скверно поступить со мной.

— Под этим небоскребом есть глубокий подвал.

— Вот как.

— Итак, ангелы очень заняты все время. Тогда чем занимаются эти… хм… дурные люди? — спросила я. — Что эти двое делают в квартире Дэнни?

Джон задумался и потер подбородок, я слышала, как скрипит под его ладонью щетина. Это был отвратительный звук, похожий на скрип ногтей о доску, когда пишешь мелом на доске. У меня даже зубы свело.

— Все дело в том, что никогда не знаешь, что задумал дурной человек, — произнес он. — Единственное, что, как я знаю, они умеют делать, — это доставлять неприятности. Устраивать хаос. Вечно они стараются помешать, вставляют палки в колеса. Когда смертный совершает убийство или насилие, за этим всегда стоит дурной человек — гелион.

— Значит, каждый раз, когда человек убит…

— Нет, не каждый  раз. Люди все время совершают жесткие поступки без какого-либо влияния извне. Но гелион обязательно окажется рядом и заставит смертного совершить ужасное преступление при первой же возможности. Они с легкостью могут манипулировать человеком, превращая его в куклу.

— Но зачем? — вскрикнула я. — Зачем они заставляют людей совершать ужасные поступки по отношению к другому человеку?

Джон невозмутимо пожал плечами.