– Вы уже там, – старик развёл руками. – Это и есть Устюрт, север его. Тут раньше плохое место было, пустыня, солончак, камни. А теперь стало иначе, можно урожай растить. Но плохим местом оно быть не перестало.

– С этого места подробнее, – попросил я.

– Про Устюрт разные истории рассказывали, мол, злые духи тут живут. Я в это не верю. И никто не верит. Но даже мы эти места стороной обходили. А с тех пор, как… началось это, там настоящая нечисть завелась. Когда то туда враги отошли, те, кого солдаты не добили. Много, человек, наверное, пятьсот.

Он сделал паузу, мы напряглись, пятьсот писаных – это не баран чихнул, через них прорываться сложно.

– Вернулся один, – закончил рассказ старик. – Слепой, глаза выколоты, кричал всё время, через три дня умер. У нас фельдшер есть, так он сказал, что разрыв сердца. Мы потом ходили туда, днём, конечно, там везде они. На части разорваны, кто то без головы, а кто то целый, только мёртвый, и страх на лице. Их даже птицы не клевали, нет там птиц, не летают.

– А вас почему не трогают? – подозрительно спросил Башкин.

Старик подумал, стоит ли разглашать секреты, потом всё же сказал:

– Человек приходил, высокий такой, бледный, седой весь. Мы его добром приняли, а он наш аул заговорил. Теперь духи нас не трогают, только нужно всем до темноты вернуться.

Мы вздохнули и переглянулись. Сила, что уничтожила полтысячи писаных, и нам покоя не даст.

– Вы в карте разбираетесь? – спросил Коростин, спрыгивая на землю. – Вот, посмотрите, успеем мы сюда до темноты добраться?

Старик вынул из под халата очки, нацепил их на нос и внимательно посмотрел на карту.

– Тут дорога одна, – сказал он, указывая по ходу нашего движения. – Там, где большая площадка, есть колодец, сухой, но его видно хорошо. Оттуда поверните на юг… да, на юг. Там дороги нет, но место ровное, проедете. Километров пять семь. А там… там строения какие то, новые, не было их раньше. Там это место и есть.

– Выход что ли? – спросил Башкин.

– Не знаю, – развёл руками старик. – Не ходил туда, с чужих слов говорю. Если сейчас ехать и там не задерживаться, то до ночи вернётесь. Но лучше останьтесь, переночуйте, место для вас найдётся, еда тоже, а завтра с рассветом поедете.

Коростин глянул на часы.

– До заката пять часов, час на дорогу, два часа там, сборка, включение. Думаю, ждать не стоит.

– Смотрите, как вас зовут? – спросил Башкин.

– Зовите меня Али, – сказал старик. – Дедушка Али, меня все так зовут. Или просто дедушка.

– Дедушка Али, если мы в течение трёх дней не вернёмся, отправьте туда людей. Пусть пригонят машину, заберите её себе, и всё, что в ней тоже заберите. Сейчас я вам дам один цинк с патронами, в машине будут ещё.

– Благодарю вас, – дедушка кивнул.

– А теперь все по коням и в путь, – скомандовал Винокур, который выглядел необычайно бодрым, несмотря на ранение.

Плато Устюрт всегда было местом безжизненным. Кое где росла трава, кустарник, даже какие то животные бегали. Но большая часть – это камни и песок. Так было тут раньше, так было в моём мире. Но тут климат в последние годы слегка смягчился. В холодных местах стало тепло, а в засушливых появилась вода. Немного, но достаточно для возвращения жизни. Вот и сейчас песок и камни покрывались растительностью, пока редкой, но лет через десять тут будет цветущая степь.

Сухой колодец показался минут через двадцать, был ли он сухим или стал мокрым, мы выяснять не стали, вода у нас в запасе имелась, зато отсюда, сверившись по компасу, следовало поворачивать на юг. Старик был прав, хотя дороги на юг не имелось, мы смогли ехать, местность ровная, изредка попадаются странные камни, словно обломки столбов, торчащих из земли, но нам не составило труда их объехать.