– Доброе утро, хотя уже далеко не утро, – голос негромкий, мягкий, с какой то материнской заботой. – Рада, что с вами всё хорошо. Меня Люба зовут.

– Люба… – я пытаюсь вспомнить что то из ранее услышанного. – Любовь Наумовна?

– Просто Люба, – она улыбается и гладит меня по голой груди, жест этот можно трактовать неоднозначно, хотя для меня сейчас это значения не имеет. – Помните, вы спасли меня?

– Да, вас я запомнил, – я попытался встать, но тут нарисовались две проблемы. Во первых, во всём теле была жуткая слабость, вряд ли смогу на ноги встать, а во вторых, я был голый, как то не хотелось сверкать перед дамой голым задом. Хотя, при других обстоятельствах…

Она словно прочитала мои мысли.

– Давайте я помогу вам одеться, не нужно стесняться, я, да будет вам известно, голых мужчин видела, в обморок не упаду. Вот, держите.

Она открыла тумбочку и извлекла оттуда больничную пижаму.

Пришлось отбросить стеснительность, поскольку сам бы я ни за что не смог натянуть штаны и рубаху. Теперь, в одежде, я почувствовал себя гораздо увереннее. Правда, слабость никуда не делась, а ещё сильно хотелось пить. И снова Любовь Наумовна пришла на помощь. В руке её откуда то появился большой стеклянный стакан, наполненный странной серой жидкостью.

– Белково углеводный концентрат из солдатских пайков, – объяснила она. – Сразу питьё и еда. Можно в таблетках употреблять, но лучше вот так, в растворе.

Я взял стакан трясущейся рукой и начал пить. На вкус, конечно, так себе. Немного сладкое, немного отдаёт чем то, вроде муки, слегка кислит. Но выбирать особо не приходилось. Хоть и с трудом, но я допил стакан. Не меньше полулитра. Сердце забилось чаще, меня снова повело, но негативные ощущения быстро пропали, в тело начала возвращаться сила.

– Теперь я вас оставлю, – сказала Люба и посмотрела на меня самым многозначительным взглядом. На меня уже смотрели так женщины, как раз перед страстным сексом. – Разумеется, мы могли бы…

– Что? – я старательно косил под дурака.

– То самое, – она усмехнулась. – Но вы не в том состоянии, а кроме того, Марина… знаете, у неё такая влюблённость. Не хочу расстраивать, она хорошая девочка. Неопытная, с неоднозначным прошлым, но… не обижайте её.

– А где она?

– Здесь, неподалёку, в одной из палат. Но ей уже гораздо лучше, в себя пришла ещё ночью, сразу спросила о вас. Думаю, скоро вы с ней увидитесь. А пока… – она показала мне на большой графин. – Допейте всё, туалет сразу за дверью. Пока.

Она встала и повернулась, дав возможность ещё раз оценить фигуру и прозрачность платья, под которым было очень небогато с бельём. Да, ладно, пока не до того.

Стоило ей выйти, как в палату вихрем ворвалась Марина собственной весьма недовольной персоной. Немедленно уселась со мной рядом и посмотрела на меня так, как прокурор смотрит на подследственного.

– Что она тут делала?

– Зашла справиться о здоровье, – спокойно ответил я. – Я вообще то её спас, высказала благодарность, дала попить, помогла переодеться.

– То есть, ты при ней голым задом сверкал? – зрачки её сузились, вот вот выпустит когти.

– Солнышко, – я откинулся на подушке. – Давай определимся, у нас с тобой таки что то есть, или мы просто знакомые?

– Как это, просто знакомые? – она, кажется, растерялась.

– Понимаешь, котёнок, чтобы ревновать, нужно определиться, что да, это твой мужчина, и другие женщины на него претендовать не могут.