Но это всё было не главным, главное – он был жив, даже не поцарапан, не обожжён. Да чего там, даже одежда его была почти чистой. Он отошёл на несколько метров от пожарища, где дым не мешал обзору, а потом огляделся. Взгляд его, естественно, остановился на мне. И мне стало страшно.

Выстрелить я успел, даже попал. То есть, не попал, конечно, но пуля точно прилетела в проекцию его тела, после чего с визгом ушла в сторону. А потом меня поразил приступ слабости, руки разжались, выронив штуцер, в глазах поплыло, и я завалился набок, отчаянно царапая ногтями кобуру с револьвером.

Где то вдалеке кто то стрелял, даже очередь автоматная была слышна, но выстрелы быстро стихли. Неужели, он всех так? Меня слегка отпустило, я смог расстегнуть кобуру и потянуть наган наружу. А враг уже стоял радом с глумливым видом. Думаю, он специально ослабил своё влияние, чтобы поиграть со мной, как кот с мышкой.

Сил чтобы вскочить на ноги не было, всё, что я мог, – это отползать на спине, попутно отстреливаясь из револьвера. Выстрелил четыре или пять раз, но добился этим только сумасшедшего хохота от Пасечника. Пули уходили куда угодно, только не в него. В итоге я бросил оружие и посмотрел ему в глаза. Этого хватило, чтобы понять, что мне конец. Нам конец. Мои товарищи сейчас лежат в том же состоянии, он расправится со мной и возьмётся за них. В этих глазах отражалось могущество, перемешанное с сумасшествием. Могучий волшебник спятил, но всё ещё остался могучим волшебником. Он теперь упивается своей мощью, играя с пойманным тараканом.

Нависнув надо мной, он ещё раз хохотнул, после чего вытянул руку вперёд, словно хватая меня за горло. Но горло моё далеко…

Тело моё сработало против моей воли, я даже не встал, вскочил на ноги, и моя шея оказалась в железном захвате его руки.

– Меня нельзя убить, – голос его напоминал змеиное шипение, тут я почувствовал, что он поднимает меня над землёй. – Ни огонь, ни металл мне не страшны, яды не действуют, а сила моя равна силе пяти человек.

С последним я был полностью согласен, тощий долговязый мужик легко держал мои почти девяносто килограмм над землёй.

– Ты убил моих людей, – на лице его отразилась притворная печаль. – Они верно служили мне, а ты их убил. Где я возьму новых? – тут он расплылся в улыбке, – ты будешь новым! Будешь верно мне служить. И вот тебе первый мой приказ: сейчас ты пойдёшь к своим людям и убьёшь их, всех.

И, как ни тошно мне было это признавать, он был прав, тело моё было почти полностью в его власти, я даже пальцем не смог бы пошевелить без его приказа.

– И для тебя будет лучше сделать это самому, а не под управлением… Аааа…

И на старуху бывает проруха, он сглупил, понадеявшись на свою неуязвимость. Стоило ему ослабить контроль и вернуть мне способность двигаться самостоятельно, как я вынул свой кинжал и всадил ему между рёбер справа, печень точно насквозь. Рука разжалась, я упал на землю, а противник мой сложился пополам. Нож застрял в нём, но у меня были и другие средства. Контроль над телом возвращался медленно, но простые движения я производить мог. Например, вынуть кастет из кармана. В этот момент он, пересилив боль, поднял голову и снова попытался взять меня под контроль, но было поздно. Кулак мой, усиленный кастетом, уже летел к его виску.

Бац! Твёрдая керамика врезалась в висок. Огонь и металл, говоришь? А вот так? Ещё три удара в голову заставили его рухнуть лицом вниз в глубоком нокауте, а я, навалившись ему на спину, обмотал шею удавкой и, уперев колено ему между лопаток, потянул за ручки. Те самые люди, которых я не уставал материть, умудрились снабдить меня оружием против волшебников. Металл, мать его, огонь и металл! Не нужно никаких магических знаков, не нужно медленно летящих стрел, даже яд не нужен. Простая деревянная пуля, не такая грозная, как свинцовая, но этого хватит, чтобы пробить его тело.